Александр Рыжов
неже полонену.
«Слово о полку Игореве»
Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер / Андрей Константинов и Борис Подопригора. – Москва: АСТ; Санкт-Петербург: Астрель-СПб, 2013 – 509 [2] с.
После выхода в 2004 году телесериала «Честь имею!» и военного – с тем же сюжетом – романа «Рота» (о чеченской войне) не только литературные критики высоко оценили синергетический потенциал творческого тандема Андрея Константинова и Бориса Подопригоры: фильму тогда отвели по целой полосе сразу два известных издания, в том числе «Независимая газета». И вот перед нами новый 500-страничный роман-сага этих же авторов «Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер». И снова, как и девять лет назад, разговор пойдет не только и не столько о сюжете книги и образах, запечатленных на ее страницах. Речь о смысле произведения, о нравственных уроках, преподанных читателю. Ибо честь воина – понятие вневременное, но всегда национально-мобилизующее. На таких понятиях зиждется воспитание гражданина.
К чести авторов – и это одно из бесспорных достоинств произведения – сами они обошлись без пафосных сентенций и морализаторства. Подобно археологам, они извлекли из небытия фрагменты почти забытого эпизода афганской войны – восстания советских и афганских военнопленных в пакистанской крепости Бадабер в апреле 1985 года. Участников восстания, судя по всему, в живых не осталось, а воспоминания тех, кто называет себя его свидетелями, скупы и противоречивы. Этот подвиг так и остался в ряду документально не подтвержденных. Поэтому для его признания или непризнания применим условный «дихотомический» код – «скорее всего да», или «скорее всего нет». Логика авторов убеждает: да, подвиг был. Следовательно, были и герои, на генетическом уровне помнившие заветы предков, но так или иначе – забытые страной.
Восставшие даже после первых выстрелов могли спастись. Ценой предательства и измены. Кто-то этот путь не отверг, ибо слаб человек. Но кому такой интересен? Чего стоит тогда его жизнь? Как считал булгаковский Понтий Пилат, «самый главный порок – это трусость». Трус – это тот, кто жертвует достоинством – собственным, значит, национальным и родовым. Это применимо не только к восставшим «афганцам». Вот это «суммированное» достоинство, иными словами, генетическая память и стала главным мотивом к выступлению без особой надежды на успех.
Разумеется, роман – не сборник документов вперемежку с воспоминаниями посвященных. Но, слава богу, и не «коммерческий полет авторской фантазии». Легко читаемый роман нанизан на крепкий стержень интриги – здесь различим почерк мастера композиции Андрея Константинова. Сцены романа выписаны с «хищным» вниманием к полуистершимся в памяти деталям, оборотам речи, эмоциональным полутонам и политическим допущениям, свойственным творческому стилю эрудита Бориса Подопригоры. Такое драматургическое двуединство лежит в русле лучших традиций русской военной прозы Александра Бестужева-Марлинского, Михаила Шолохова, Василия Быкова, Владимира Богомолова.
В центре романа – судьба офицера советской военной разведки Бориса Глинского, военного интеллигента по воспитанию и образованию, при этом человека горячего и решительного. Он вырос в семье участников Великой Отечественной войны. Отец – ученый-генерал, один из создателей «космического щита Родины». Мать – врач. Оба родителя унаследовали от своих предков верность своим профессиям. Сын по складу характера склонен к некоторой отстраненности от окружающих и, что нехарактерно для многих военных, к самоиронии и рефлексии. Ведь умение здраво и критично судить о себе – признак духовной глубины и интеллекта. На этой генетической основе герой не сразу и не запросто взращивает в себе непременное для офицера чувство долга.
Авторы проводят нас через его жизнь и учебу – в середине 70-х годов прошлого столетия – в Военном институте иностранных языков (ВИИЯ), живо и убедительно описывают атмосферу этого уникального и малоизвестного учебного заведения – «самого интеллигентного из военных и самого боевого из гуманитарных». Пожалуй, никогда еще в художественной литературе не удавалось создать столь выпуклый и достоверный образ ВИИЯ. Но это и не удивительно, поскольку полковник запаса Борис Подопригора дважды заканчивал этот вуз – как китаист и афганист. Да и выпускник Восточного факультета Ленинградского госуниверситета подполковник запаса Андрей Константинов на протяжении семи лет служил военным переводчиком-арабистом. Оба автора неоднократно находились в горячих точках. Возможно, кто-то сочтет нарочитой саму мысль об особых отношениях выпускников института – корпоративных, но не без ревности. Однако по прочтении романа странным это уже не кажется. Именно в ВИИЯ намечались пересечения их судеб, которые не мистически, а самым естественным образом продолжаются в иные времена и в разных странах. И сюжет, упруго развиваясь, неотвратимо ведет нас к кульминации романа – восстанию в Бадабере, завершившему яркой вспышкой биографию главного героя – одного из немногих персонажей книги, не имеющих единственного прототипа.
Описание институтского бытия главного героя позволяет предположить, что и в других главах романа, повествующих о буднях разведки и афганской войны, авторы не изменили правде, пусть и художественной. Любопытны и в литературном смысле свежи женские образы, лишь контурно намеченные (жаль, непрописанные), но узнаваемые по жизненному укладу соотечественников, родившихся в середине прошлого века. Речь прежде всего о романтических героинях Бориса Глинского. Это и обворожительная, своенравная, склонная к внешним эффектам актриса-цыганка Виола; и суховатая, прагматичная, но по-своему преданная семейному долгу Ольга, сохранившая уважение к памяти бывшего мужа; и по-женски ищущая, но еще не «проснувшаяся» для серьезных отношений Людмила, волею обстоятельств ставшая матерью дочери Глинского. Наконец, сама дочь, судьба которой заслуживает большего внимания даже на фоне иных персонажей второго плана. Впрочем, и отношениям героя с близкими ему людьми не суждено пройти полный, обстоятельный круг бытия. В его жизнь ворвался Бадабер.
История участия Глинского в разведывательной операции по освобождению советских военнопленных с нарицательным названием «Виола», сопутствующие ей политические нюансы, разумеется, не калька с действительности. Но эта версия не вызывает логического сопротивления. Как и образы наших и афганских узников, выписанные с трогательной теплотой и одновременно с профессионализмом востоковедов-практиков, нутром чувствующих, как могли развиваться события. Спорно, но интересно вплетение в ткань романа судеб реальных, в том числе известных людей, приглашенных авторами в свидетели описываемых событий.
Да, горстка героев погибла в неравном бою. Но все они, дети разных народов Советского Союза (еще один интересный ракурс, заданный авторами), исполнили завет князя-воина Рюриковича и своих, пусть «национально-мифологизируемых», предков – они не сдались духовно. До конца исполнил свой долг и капитан Борис Глинский, возглавивший восстание, потому что иначе было нельзя. Потому что иначе жизнь превратилась бы в вечную казнь собственной совестью. Пусть прозвучат ему реквиемом страстные слова генерала Антона Деникина, сказанные в трагическом для России 1917 году: «Берегите офицера! Ибо от века и доныне он стоит верно и бессменно на страже русской государственности. Сменить его может только смерть».
