Александр Фурс  |
| Реклама хрущевской кукурузной программы пробилась даже на Запад. Обложка журнала LIFE за 5 октября 1959 года |
Владимир Степанович Бумагин обладал высоким ростом, всегда держал плечи с полковничьими погонами гордо, ровно и прямо, наклонял полысевшую голову к стопке листов лекции на трибуне, поднимал свой взгляд и внимательно вглядывался в зал: как слушают, как реагируют и не снижается ли интерес к тому, что он говорит? И тонко поднимал настроение слушателей, еще и еще вбрасывая в зал заранее подготовленные новые горячие примеры и интересные, малоизвестные сравнения. Удивительный тембр всегда взволнованного голоса, со слегка шепелявой интонацией, чем-то напоминающей манеру говорить Спартака Мишулина, дополнительно придавал шарм, пробуждал и притягивал внимание и к лектору, и к тому, о чем он говорил.
Одним словом, лекции полковника Бумагина о международном положении Советского Союза были всегда одновременно еще и удивительным сеансом массового гипноза, на который стремились вновь попасть все военнослужащие от рядового до генерала. Да и во многих гражданских аудиториях республик Прибалтики проявляли неподдельный и искренний интерес к выступлениям Владимира Степановича. Было общепризнанным, что его лекции выдерживали и свободно побеждали в выборе потенциальной аудиторией: идти на его лекцию или в кинозал на показ нового остросюжетного фильма.
ПАРТИЙНАЯ ПРАВДА
В своих лекциях Бумагин, изобличая мировой империализм, его грабительскую, жандармскую сущность поработителя в региональных конфликтах и войнах, опасность наращивания военных баз по всему миру и вокруг Советского Союза, произносил при этом свою коронную фразу:
– Но слабости от нашей страны не дождутся, дадим отпор агрессору и разгромим его до основания, как фашистскую Германию в самой страшной войне. И в этом наша партийная правда!
Полковник Бумагин знал о разгроме Германии не понаслышке: он в звании сержанта, а затем старшины воевал на фронте вначале лучшим пулеметчиком, а затем командиром одного из лучших пулеметных расчетов в своем стрелковом полку. И вместе с тем признавался лучшим агитатором, выступления которого перед боем всегда поднимали у бойцов и командиров боевой дух и настроение. Шутили, что выступления старшины Бумагина могли вполне заменять и наркомовские 100 грамм. Шутили, но от 100 грамм не отказывались, внимательно слушали Бумагина, пили за победу и за него, за своего пулеметчика, который ни разу не сплоховал в бою. И с душевным подъемом шли в бой за правое дело, за Родину, за Сталина.
Мастерство и надежность пулеметчика Бумагина сроднилось, срослось с его талантом агитатора сказать слово перед боем. На войне он вступил в партию, после войны продолжил службу в армии и благодаря своему природному таланту и владению словом стал со временем лектором политического управления Прибалтийского военного округа. Должность элитная, почетная, но и непростая – все время на острие последних событий и повышения информационной осведомленности слушателей, получавших знания не только от газеты «Правда», но и от зарубежных радиостанций и изданий, а также, нелегально, от многочисленной зарубежной диаспоры, покинувшей Прибалтику.
И однажды в его судьбе было одно серьезное испытание, едва не завершившее досрочно его набиравшую авторитет и значимость творческую и служебную карьеру.
КУКУРУЗНОЕ ЧП
В октябре 1964 года на лекции полковника Бумагина в Вильнюсе произошло чрезвычайное происшествие, имевшее широкий общественный резонанс. Он блестяще, как всегда, прочел лекцию о международном положении Советского Союза, которую закончил традиционно:
– В этом есть и всегда будет наша партийная правда, мы всегда дадим отпор и разгромим любого агрессора! Но одновременно будем и неустанно бороться за мир, как это делает руководитель нашей партии и нашей страны Никита Сергеевич Хрущев!
И тут из зала, в котором среди слушателей была преобладающая часть литовцев – жителей Вильнюса, поднялся один из слушателей и спросил:
– А ваша партийная правда – только о международном положении или и о внутренней политике в Советском Союзе?
Полковник Бумагин удивился и насторожился и, в свою очередь, спросил:
– А что вас так интересует во внутренней политике, по какому вопросу нужна партийная правда?
– А мы насчет кукурузы! Вы, как коммунист, скажите честно правду: надо ли сажать кукурузу везде, как требует Никита Сергеевич Хрущев, в том числе и в Литве?
Бумагин ответил, что выращивать кукурузу повсеместно без оценки перспективы специалистами – дело авантюрное и принесет лишь убытки. Но при этом подчеркнул, что сказанное – это его личное мнение, а не командования и политуправления округа. Вильнюсская аудитория проводила лектора полковника Бумагина дружными и продолжительными аплодисментами за честный и откровенный ответ.
В тот же день, ближе к вечеру, из штаба округа в Риге в Вильнюсский гарнизон поступила телеграмма ЗАС о том, что группа офицеров, направленная для пропагандистских мероприятий против националистических проявлений в трудовых коллективах и среди интеллигенции в Вильнюсе, немедленно отзывается и всем офицерам необходимо утром быть в Риге. В штабе Прибалтийского военного округа состоится партийное собрание коммунистов штаба и управления.
А из политического управления Прибалтийского военного округа в гарнизонный Дом офицеров поступила телефонограмма, что коммунист полковник Бумагин вызывается срочно на партийную комиссию, которая состоится в 11 часов утра. Расписание движения поездов в республиках Прибалтики прежде всегда было составлено весьма разумно: вечером поезда убывали из одной столицы в другую и в Калининград, а утром следующего дня прибывали обратно.
Коммунисту, лектору полковнику Бумагину, на партийной комиссии за высказывания и выводы, противоречащие курсу партии и инициативам в области сельского хозяйства Никиты Сергеевича Хрущева, объявили строгий выговор с занесением в ученую карточку члена КПСС. Некоторые горячие головы из числа членов партийной комиссии предлагали вообще исключить Бумагина из членов КПСС, но от этого его спас авторитет, которым он пользовался у командования округа и руководства политического управления ПрибВО.
НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
На партийном собрании коммунистов штаба и управлений Прибалтийского военного округа поведение, ответы во время лекции на вопросы лектора полковника Бумагина осудили как недостойное заигрывание с националистически настроенными гражданами литовской национальности. В решении партийного собрания штаба и управлений Прибалтийского военного округа изложили к коммунистам своей организации требование повысить политическую бдительность, давать отпор националистическим проявлениям, пресекать все провокации в сложной международной обстановке на переднем крае защиты социалистического Отечества – в Прибалтике.
В тот же день лектор полковник Бумагин был снят с должности и назначен на капитанскую должность – инструктором в тот самый вильнюсский Дом офицеров, в лекционном зале которого недавно читал лекцию и ответил на каверзный вопрос по повсеместной всесоюзной посадке кукурузы. Назначение на столь низкую должность, а не увольнение пояснили желанием дать возможность получить пенсию фронтовику.
Но далее в судьбе полковника Бумагина произошло невероятное. Утром следующего дня он прибыл в Вильнюс и представился по случаю назначения на должность инструктора майору Иванову, начальнику Дома офицеров. Можно только представить себе потрясение начальника Дома офицеров этим представлением: ему в подчинение назначили полковника, и не просто полковника, а того самого полковника Бумагина, которого уже знал весь Прибалтийский военный округ, да что там округ – очень многие в Прибалтике и Калининградской области. Еще совсем недавно, он, начальник Дома офицеров, считал за честь, предлагал и приносил полковнику Бумагину чай с печеньем, отстранив от этой обязанности своего секретаря. И делал это не из подобострастия, а из глубокого уважения и в надежде, что за чаепитием наедине лектор полковник Бумагин расскажет ему одному нечто особенное, таинственное, интригующее, что публично в лекции другие и не услышат.
Начальник Дома офицеров, чтобы разрядить эту деликатную и неловкую ситуацию, предложил выпить чаю с дороги и обсудить дальнейшие планы. А за чаепитием, которое вновь организовал сам, начальник Дома офицеров предложил обращаться не по воинскому званию, а по имени и отчеству. Затем полковника Бумагина определили на проживание в гостинице, которая находилась при Доме офицеров, и он приступил к изучению инструкций и планов культурно-массовой работы Дома офицеров. Но уже не в качестве проверяющего, а в качестве должностного лица – инструктора вильнюсского Дома офицеров. За изучением документов полковник Бумагин засиделся допоздна и ушел из здания Дома офицеров самым последним из сотрудников. Долго ворочался на гостиничной кровати, вновь и вновь переживая недавние события и стремительные роковые перемены в своей судьбе. Заснул тревожно, когда над Вильнюсом уже наступил рассвет, заснул и не подозревал, что скоро, очень скоро судьба преподнесет ему новые и совсем неожиданные сюрпризы.
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
Разбудил полковника Бумагина рано утром громкий стук в дверь, на пороге стоял взъерошенный, без фуражки начальник Дома офицеров, весь вид его показывал крайнее удивление и растерянность:
– Товарищ полковник, Владимир Степанович, здесь такое дело, не знаю как сказать и вам доложить!
В руках у него был лист бумаги с двумя строчками текста.
– А вы говорите прямо, и вместе разберемся!
– Владимир Степанович, здесь опять телефонограмма, вас опять вызывают на партийную комиссию в Ригу!
– Ну, что же, наверное, решили, что наказание недостаточное, теперь хотят исключить из партии или по ошибке старую телефонограмму продублировали.
– Да нет же, телефонограмма совсем другая, требуют прибыть для снятия ранее ошибочно наложенного партийного взыскания.
– Ну и действительно дела…
– Да, это еще не все, здесь сказано прибыть лектору полковнику Бумагину, а вас вроде инструктором в наш Дом офицеров позавчера назначили?
Для разъяснения текста телефонограммы решили позвонить в Ригу после 9 часов утра, а до этого времени Бумагин и начальник Дома офицеров пили в его кабинет чай и нетерпеливо ждали, когда же начнется рабочий день.
Сдержанный, хорошо поставленный руководящий голос на телефонной линии в политуправлении подтвердил, что лектора полковника Бумагина вызывают действительно для снятия ранее ошибочно наложенного партийного взыскания.
Бумагин явно взволнованно спросил:
– А как понимать, что вызывают лектора политуправления? Ведь меня сняли с должности и назначили инструктором Дома офицеров?
И получил странный и совершенно не объясняющий всего происшедшего ответ:
– А это означает, дорогой Владимир Степанович, что вы восстановлены приказом командующего округа в должности лектора политуправления, возвращайтесь в Ригу и незамедлительно приступайте к исполнению своих обязанностей.
Тогда Бумагин спросил напрямую, что называется, задал вопрос в лоб:
– Извините, но что же такое произошло, что приняты новые решения, отменяющие прежние решения, принятые в отношении меня два дня назад?
– Да радио надо слушать, Владимир Степанович, особенно вам, лектору политуправления. Если бы слушали радио, то узнали, что Никита Сергеевич Хрущев освобожден от должности руководителя партии и государства за волюнтаризм.
Через много лет после этих событий и мне довелось организовывать лекцию полковника Владимира Степановича Бумагина для личного состава одного из гарнизонов 149-й артиллерийской дивизии в Калининграде. Вместе с начальником клуба дивизии капитаном Александром Ворожцовым мы отправились к месту проведения лекции заранее, чтобы проверить готовность зала, микрофоны на трибуне и столе президиума, где во время лекции предусматривались места для командования дивизии. Когда мы проходили мимо продовольственного склада гарнизона, Ворожцов задел, что называется, за живое пожилого начальника склада:
– Прапорщик Пивень, хорош огурцы отбирать для закуски, давай на лекцию и солдат всех отправляй. Бумагин приехал!
– Бумагин, говоришь?! Сержант Красаускас, построй хозвзвод и бегом в клуб занимать места! А то стоять в зале будем! Все на Бумагина! Бумагин приехал, лекция будет!
