Как агент "Геннадьич" ликвидировал матерого сотрудника ЦРУ

Купаться в африканских реках очень опасно. Фото Стефана Красовски

Содере – это одно из самых любимых и незабываемых мест отдыха наших сограждан на Африканском Роге. Всего-то километров 70 от Аддис-Абебы и приблизительно час быстрой езды по хорошей автодороге, еще в прошлом веке доставшейся аборигенам в наследство (наряду с нищетой и болезнями) от императорского правления.

СОДЕРЕ – ЭТО ВАМ НЕ МАНТ

Содере – это далеко не то же самое, что Мант под Парижем.

Мант – тоже место отдыха, где проводят выходные дни члены нашего дипломатического корпуса после напряженной рабочей недели. Да, место прекрасное. К тому же на берегу знаменитой Сены. Но обычно в Сене редко кто купается: отдыхающие предпочитают бассейн.

Конечно, есть возможность поиграть в бадминтон с молоденькими сотрудницами консульского отдела, имеются теннисные корты и другие спортплощадки. Но если бы не замечательный шашлык, приготовленный заботливыми руками вице-консула (а за шашлык традиционно отвечает именно он), то в остальном там всегда было скучновато. В общем, Мант – это сплошная Европа.

Содере же – совсем другое дело. Кругом необыкновенные пейзажи, залитые щедрым африканским солнцем, разнообразные флора и фауна. И душа радуется и просится, как поется в песне, «на волю, в пампасы».

Содере – это сплошная экзотика. Свободно купаться там, правда, негде (кроме отличного бассейна с водой из родонового источника), а вернее, нельзя. Потому что небезопасно. Виной тому опять же богатая африканская фауна, а точнее, отдельный ее представитель в лице местного крокодила. Хотя и говорят, что это всего-навсего рептилия, но зато пяти метров длиной, с мощным хвостом и большими редкими зубами в длинной пасти. Что, согласитесь, особого доверия не внушает.

ГОЛОВНАЯ БОЛЬ «БЕЗОПАСНИКА»

Крокодил – первая головная боль Александра Ивановича, нашего офицера безопасности. Поэтому все должны были купаться только в бассейне на территории, огороженной добротной металлической решеткой, сооруженной умелыми руками специалистов местных фирм при посильном участии чернорабочих (в прямом и переносном смысле) из числа тех же самых аборигенов. Бассейн располагался рядом с речушкой. А речушка эта (название ее на амхарском вряд ли кто-нибудь сразу выговорит и запомнит) так и оставалась вотчиной крокодила. Получалось прямо как в зоопарке, только наоборот: по одну сторону, на воле крокодил, а по другую, за решеткой, мы, отдыхающие члены дипломатического корпуса. Так, конечно, и безопаснее, и экзотичнее. Дети, естественно, звали крокодила Геной, а взрослые кто как: Геннадием или Геннадьевичем. Тем более что он все равно ни на что не откликался.

Как-то само собой получилось, что второй головной болью офицера безопасности стал прибывший в страну новый комендант посольства. Называли его все просто – Аркадьич. После крокодила это второе действующее лицо данной истории.

Аркадьич оказался хорошим мужиком, нашим, настоящим русским. Родом он был откуда-то с Волги, несколько старше среднего возраста, небольшого роста, но крепкого телосложения и с густыми пшеничными усами, придававшими ему вид умудренного опытом человека. Был он веселого нрава, балагуром, помнил уйму самых неприличных анекдотов. И даже спеть мог под гитару, особенно если уже примет немного горячительного. Такие люди обычно бывают душой любой компании, тем более когда речь идет о наших гражданах, работающих за рубежом.

Аркадьича все сразу полюбили. Он не только знал толк в своем (комендантском) деле, но и умел правильно организовать активный отдых членов наших семей (преимущественно мужской половины) на лоне дикой африканской природы.

НА ПОСОШОК

Правда, Аркадьевича частенько несколько заносило, когда он вдруг забывал, что отдыхает не на рыбалке в устьях Волги, где-нибудь на Ахтубе, а на берегу этой загадочной африканской речушки с таинственным амхарским оригинальным названием, напоминающим в русском звучании ненормативную лексику.

Журя по-товарищески Аркадьича (а комендант, как известно, все-таки «опора и надежда»), офицер безопасности каждый раз умолял его снизить дозу «прохладительных» напитков, не уповая в условиях суровой африканской жары на обычно присутствующую при этом (вернее, сопутствующую) богатую русскую закуску. Друзья по компании, а особенно их жены, были полностью с этим согласны и практически единодушно всегда просили Аркадьича ну хотя бы «не частить».

В очередной раз не почувствовав всенародной поддержки и сочувствия и, видимо, обидевшись (а, возможно, ему и какие другие мысли от жары в голову полезли), Аркадьич взял батон белого хлеба, надломил его, влил в него больше половины бутылки водки, купленной в посольском магазине (которую, кстати, он один и покупал, так как все, включая и местное население, предпочитали джин). Затем вдруг неожиданно и довольно метко швырнул его в сторону крокодила. Тот, казалось, дремал, но добычу ловко схватил на лету и проглотил, даже глазом не моргнув. И продолжил дремать, внимательно наблюдая за отдыхающими.

Минут через 15 глаз рептилии, обращенный к нам (обычно крокодил любил лежать на берегу параллельно речушке), как-то заметно подобрел. Остатки водки Аркадьич потом еще раз использовал для угощения Геннадьича, уже, так сказать, на посошок, и стал собираться к отъезду – впереди ждала напряженная рабочая неделя.

В ДЕЛО ВСТУПАЕТ ЦРУ

В следующие выходные крокодил, как всегда, располагался на излюбленном месте и, как нам всем показалось, с нетерпением наблюдал за священнодействиями Аркадьича. И ожидания его с тех пор никогда не обманывали. Постепенно Геннадьич стал основным «собутыльником» Аркадьича. И так шло своим чередом, пока вдруг на горизонте (а этого всегда следует ожидать в условиях работы за границей) не появилась еще одна, третья по счету головная боль Александра Ивановича и соответственно третье действующее лицо этой истории.

На общепризнанном месте отдыха наших граждан стал появляться некий О’Келли Паркер Фитцжеральд Джон, установленный сотрудник ЦРУ (по информации учетного подразделения Центра), хорошо владеющий русским и амхарским языками. Было зафиксировано четыре подхода иностранца к нашим гражданам. И в тот раз американец расположился недалеко от нашего излюбленного местечка и внимательно наблюдал за нашим отдыхом через свои огромные темные очки. На нем красовалась также огромных размеров ковбойская шляпа, какую любил носить в молодые годы Рональд Рейган.

Центр в своих телеграммах настоятельно требовал представить план оперативных мероприятий по локализации действий противника.

Эта третья головная боль была для Александра Ивановича, пожалуй, самой серьезной. Ведь если что, то он, как всегда, будет за все в ответе. Поэтому «безопасный» временно ослабил свое внимание к двум первым вышеназванным.

А между тем события в тот день развивались следующим образом.

ГЕННАДЬИЧ НЕ ПРОМАХНУЛСЯ

В то время как Александр Иванович остался в здании посольства разрабатывать план мероприятий, Аркадьич с Геннадьичем продолжали «культурно отдыхать» на лоне экзотической африканской природы и маленько перебрали. В итоге Аркадьичу друзья не рекомендовали (вернее, просто запретили) идти освежаться в бассейне, где вовсю уже резвились жены и дети сотрудников наших загранучреждений.

Обидевшись на этот раз и, видимо, серьезно, Аркадьич разом перемахнул через металлическую ограду и не совсем твердой, но не терпящей возражений походкой решительно направился к речушке с незамысловатым африканским названием. Когда он проходил мимо Геннадьича, тот поначалу встрепенулся, но, узнав в лицо своего «поильца», дружелюбно шевельнул хвостом, даже не повернув к нему своей страшной зубастой пасти. Не задерживаясь ни на секунду, Аркадьич кинулся в воду и, сделав несколько взмахов руками, оказался уже у противоположного берега. Плыл он, как нам показалось, гораздо увереннее, чем шел к воде.

Выбравшись на сушу, Аркадьич буквально пару минут постоял и заодно оправился в тенечке под широко раскинувшей лапы молодой пальмой. Переведя дыхание (жара все-таки, да и возраст) пловец отправился в обратный путь и совсем скоро уже оказался на нашем берегу. Дружески похлопав по башке своего почти отключившегося от принятой «на грудь» дозы алкоголя крокодила-собутыльника (тот даже не шелохнулся), Аркадьич по-обезьяньи ловко преодолел ограждение. И вдруг неожиданно для всех направился прямиком к американцу.

«Слабо?» – спросил наш комендант, хитро подмигнув и кивнув в сторону противоположного берега. Завязался перспективный контакт. Упустить такую возможность американец не имел права. Он вскочил, секунду что-то обдумал и, пренебрежительно взглянув на рептилию, которая, казалось, бездыханно лежала на африканском солнышке, легким тренировочным спортивным бегом, не снимая темных очков и своей знаменитой ковбойской шляпы, поскакал к воде.

Доплыть до кокосовой пальмы ему так и не было суждено.

Лежавший до того момента неподвижно Геннадьич разом встрепенулся и одним хвостодвижением оказался в реке. Одновременно в ту же секунду исчез и мистер О’Келли. По воде во все стороны бежали волнами круги, а на них сиротливо качалась ковбойская шляпа. Больше американец на поверхности воды не появился…

ОПЕРАЦИЯ ЗАВЕРШЕНА

В тот же вечер Александр Иванович докладывал в Центр о завершении операции «Крокодил», направленной на нейтрализацию действий спецслужбы противника. Подробно описывался ход операции, перечислялись задействованные силы и средства.

В ответной шифротелеграмме Центр благодарил за успешно проведенное острое оперативное мероприятие и просил дать предложения по поощрению ее участников.

В числе других было отмечено и привлеченное лицо «Аркадьев». Его наградили денежной премией в размере половины должностного оклада в бырах – валюте страны пребывания. Этих денег коменданту вполне хватило, чтобы закупить в посольском магазине ящик русской водки. С ним он и решил отправиться к своему закадычному другу-крокодилу. Но рептилии на месте не оказалось.

Не было Геннадьича и в следующий раз. И вообще с тех пор он так и не появился на постоянном месте нашего отдыха.