Юрий Потапов
Пройти в составе парадного расчета по Красной площади мечтают многие, но удается это далеко не всем. Фото РИА Новости
Народная мудрость гласит: один сын – не сын, два сына – полсына, три сына – сын!
Было в семье у советского офицера из Казахстана три сына. Средний из них, Жумабек, а на русский манер Жора, названный так в честь маршала Победы, родился в праздничный майский день. Рос смышленым мальчишкой, радовал мать и особенно отца, поскольку в юности избрал военную стезю. Отслужив срочную службу, в звании сержанта поступил в военное училище. Учился легко, за оценками не гнался, но был отличником. В общественной работе – заводила, в спорте – чемпион. С юмором все в порядке – любил добрую шутку и веселый розыгрыш.
Портрет нашего героя – на Доске почета, а в далекий Казахстан из самого Ленинграда родителям отправлена «фотографическая карточка» сына у развернутого знамени училища. Гордости за любимца у родителей не было предела. Вся близкая и дальняя родня собиралась в город из аулов полюбоваться на бравого сержанта, когда он приезжал в отпуск.
Отец к тому времени завершил службу и с почетом ушел на заслуженный отдых. Кадровый принцип о достойной замене уходящему в запас ветерану в семье Ахметовых был реализован в идеальном виде. После окончания училища золотой медалист лейтенант Жумабек Ахметов прибыл для дальнейшего прохождения службы в штаб, где еще вчера верой и правдой служил его уважаемый отец.
Легких путей он не искал. Первым местом офицерской службы стала часть, расположенная в соседней Киргизии, вскоре последовало повышение в должности и направление в индустриальный Усть-Каменогорск, затем – столичный гарнизон и должность инструктора политотдела по работе с молодежью, далее новая высота – батальонного звена на юге Казахстана. И в конце 80-х вполне ожидаемое и заслуженное поступление в Военно-политическую академию.
ГЕНЕРАЛ-ОРАКУЛ
Схватывая все на лету, молодой лейтенант быстро усвоил истины военной службы, которые нашли свое выражение в фольклоре: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь», «Спешка нужна при ловле блох», «Держи нос по ветру» и т.п.
Как-то раз старшему лейтенанту Ахметову, в ту пору инструктору по работе с молодежью политотдела управления войск (на армейский манер – общевойсковой армии), аппаратный урок преподал коллега, а в будущем генерал-майор Виктор Валерьевич Парфененко.
Надо было подписать у начальника политотдела документы, над которыми Жора корпел несколько дней. В текст «произведения» он, как учили преподаватели высшего политического училища, вложил мысль, привел аргументы, сделал выводы и сформулировал предложения. Казалось, доклад получился идеальным. Генерал-майор Юрий Павлович Пряников был в это время в командировке: в каком-то полку опять произошло ЧП, и начальник политотдела по поручению командующего вылетел для разбирательства на место. Вернувшись в штаб, как сказала в приемной секретарша Татьяна, звонил в Москву и обстоятельно докладывал о результатах служебной проверки. Был строг и немногословен, видно, что недоволен.
Жоре по молодости лет не терпелось доложить о проделанной работе и перейти к другим, не менее важным делам. И когда телефонный разговор с Москвой завершился, комсомолец, улучив момент и спросив разрешения, зашел в генеральский кабинет на доклад. После столичной нахлобучки генерал был расстроен, но вида не подавал, выслушал подчиненного, взял в руки доклад, полистал его и вынес вердикт: «Не годится, не раскрыта руководящая роль партии в деле воспитания молодых воинов, надо доработать, усилить, углубить…»
На дворе стоял, прошу заметить, перестроечный 1985 год. Обескураженный Жора вернулся в свой кабинет.
«Комсомол, чего грустим?» – заметил Парфененко. А узнав, в чем дело, взял отчет, почитал его и высказал свое мнение: «Хороший доклад! Пусть отлежится, завтра зайди к генералу, скажи, что выступление переработал, добавил необходимые положения».
Жора понял, что не все потеряно, на следующий день так и сделал. Генерал на сей раз даже похвалил автора: «Вот видишь, другое дело», – и поставил свою подпись.
Нам с Жорой, в ту пору лейтенантам, приходилось удивляться провидениям наших убеленных сединами начальников. Их предсказания, к счастью, оказались из серии «мечты сбываются». В один прекрасный день генерал Пряников, получив новое назначение в Ленинград, собрал на совещание весь политотдел и решил подвести итоги совместной работы. До развала Союза оставалось около пятилетки. Завершая выступление, словно раздавая всем офицерам по серьге, сделал паузу, направил свой пристальный взор в сторону подполковника Амирбека Тогусова и сказал во всеуслышание: «Вот он будет генералом!»
Офицеры одобрительно зашумели. Генерал оценил свой ход и, уже собирая бумаги со стола и закрывая кожаную папку, посмотрел на старшего лейтенанта Ахметова и продолжил свои предсказания: «Он тоже станет генералом, – и, немного подумав, добавил: – если бросит свои комсомольские замашки».
ПОХВАЛА НАМ КАК ХАЛВА
В начале 90-х, когда Союз трещал по швам, Жора молодым майором после академии вернулся на родину. В поредевшем из-за миграции военнослужащих штабе объединения, куда выпускник прибыл представляться по всем правилам служебного этикета, еще служили офицеры и генералы, которые помнили и отца, и его самого, юного лейтенанта. Обязанности ушедшего в отпуск командующего исполнял начальник штаба генерал-майор Михаил Петрович Салютин, известный своей решительностью и независимостью, насколько это можно позволить в военных структурах. Он сам мечтал о России, но служебный долг, несмотря на наступавшие «смутные времена», исполнял исправно, не поддаваясь панике, шантажу и прочим издержкам постсоветских отношений.
С прибывшим на родину «национальным кадром», как всегда в армии называли представителей союзных республик, генерал, немало лет прослуживший в Средней Азии, завел необычный разговор, по-восточному всячески нахваливая молодого майора:
– Помню, помню, как ты капитаном уезжал в академию из жаркого Джамбула. Так?
– Так точно, товарищ генерал! – отвечал выпускник.
– А уже майор! Молодец! Академический ромбик новенький, фуражка шитая...
Майор, зная, что перед ним неординарная личность, не позволял себе какие-либо вольности, поэтому отвечал по уставу. Перечислив все заслуги офицера, Салютин сделал паузу, прищурился, пронзительно посмотрел на собеседника и продолжил:
– А помнишь, кем я служил, когда ты уезжал в Москву?
В конце 80-х, будучи командиром полка, Салютин получил назначение на должность начальника штаба дивизии.
– Конечно помню, – пытаясь угадать, к чему клонит начальник, отвечал Жора. – Вы как раз на повышение в Ташкент пошли.
– Правильно! И теперь я начальник штаба, да только не дивизии, а целой армии! Чувствуешь разницу, сынок? – продолжал по-отечески диалог хозяин кабинета.
Тут Жора ясно стал понимать, чего от него добивается генерал. Признания! Похвалы! Однако продолжал вести себя корректно и сдержанно.
Между тем человек в лампасах настаивал:
– А в каком звании тогда я служил, помнишь?
– Так точно, товарищ генерал! Были полковником, а сейчас генерал-майор.
– Целый генерал-майор! Это тебе не какой-нибудь командир взвода подвоза навоза или старший помощник младшего конюха. Генерал – это ого-го!
– Именно так и есть, товарищ генерал-майор!
– Так что же тогда ты не говоришь мне, кем я был и кем я стал?..
И тут Жора позволил себе отпустить шутку:
– Генерал, товарищ генерал, он и в Африке генерал!
– Истину глаголешь, сынок! – обрадовался начальник штаба армии. Целой армии!
ПАРАДНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ
Несокрушимая и легендарная, в боях познавшая радость побед, родная армия в лице лучших подразделений всех родов войск ежегодно участвовала в парадах и салютовала согласно приказу министра обороны в городах-героях и столицах военных округов и флотов. Сколько их, торжественных церемоний, было на счету офицеров, постигавших военную науку в училищах и академиях, с курсантских времен и до генеральских погон?
Особая честь для каждого военного – участие в главном параде страны на Красной площади. В период учебы в военных академиях многие офицеры с гордостью становились в парадный расчет. А выйдя в отставку и вспоминая молодость, рассказывали внукам, как, звеня медалями, чеканили шаг по брусчатке Красной площади.
Жора – сын степей и наследник отважных кочевников, коренастый крепыш, но роста небольшого. И как он ни мечтал пройти в парадном строю, ему это не удавалось. В 1989 году парады по всей стране проводились еще дважды в год: в ноябре в честь очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции (помните строчки «День седьмого ноября – красный день календаря») и в мае, в День Победы.
На академическом построении, когда слушателей построили по ранжиру или, как шутили парадники, «по весу и жиру», Ахметов попал, к великому своему сожалению, только в резервную шеренгу. А это означало, что на тренировках – весь «в поту и мыле», а во время парада сиди с такими же, как сам, горемыками в автобусе где-нибудь на околокремлевских задворках да анекдоты, знай, трави. Может быть, кому-то и в радость такая служба, только не нашему посланцу Казахстана. Первый московский парад, как блин у неопытной хозяйки, вышел для Жоры комом. Два месяца упорных тренировок – все коту под хвост…
После того неудавшегося осеннего парада позвонил он с главпочтамта родителям – про здоровье справиться да с праздником поздравить. А отец, зная, что сын в последнее время на тренировках часами пропадал, с плаца подолгу не уходил, оттачивая с товарищами строевой шаг, поделился радостью: «Видел, видел тебя, сынок, во время телевизионной трансляции во втором парадном расчете политической академии – в последней шеренге третьим по счету шел...»
Не стал Жора отца разубеждать, что, мол, ошибся он, перевел разговор на другую тему: как здоровье, навещают ли внуки? А у самого на душе так тоскливо стало. Более того, запал глубоко в душу эпизод, когда резервную шеренгу, в которую он входил, на одной из тренировок назначили, как выразился руководивший строевым процессом генерал-полковник, обозначать… «зад Академии Фрунзе». Высокая честь для конкурирующего военного вуза, ничего не скажешь!
После того как отгремели песни и марши, слушатели наконец-то сели за парты, достали карты, карандаши и стали воплощать замыслы тактических учений, а Жоре вдобавок ко всему поручили выпустить боевой листок. Вот тут-то он и употребил свое служебное положение: на месте передовицы изложил непарадные, так сказать, заметки. Решил в сердцах перефразировать одну из песен Владимира Высоцкого, написав: «Не вышел ростом и лицом...» «И как ни старайся, – подытожил в заметке редактор, – в парадном расчете не найдется тебе места».
Однажды обход подразделений факультета производил его начальник полковник Сергей Павлович Митягин. Осматривая учебные аудитории, он остановился у наглядной агитации будущих топ-менеджеров военно-политической работы. Его внимание привлек новоиспеченный боевой листок, а в нем – строки, пронзенные криком души майора из Казахстана. Ничего не сказав, через какое-то время опытный руководитель вызвал к себе начальника курса полковника Чевелёва. Суть разговора уместилась в три фразы:
– Анатолий Иванович, а чего это у тебя Ахметов в парадный расчет не включен?
– Так ростом не вышел...
– Ты мне это брось! «Ростом не вышел», зато в бой, уверен, первым, как панфиловский майор Клочков, шагнет. Считай, приказ тебе ставлю: чтоб на следующий год он обязательно прошел в парадном строю по Красной площади.
Все так и произошло, словом, по-мужски вышло: один полковник отдал приказ, другой его беспрекословно выполнил! В мае 1990 года на Красной площади проходил парад в ознаменование 45-й годовщины Победы советского народа над фашистской Германией. И наш герой с особым усердием старался на всех тренировках, тянул носок и поднимал подбородок, как с трибуны того требовал грозный заместитель коменданта Московского гарнизона. Конечно, далеко не последнюю роль в этой истории сыграло горячее стремление самого майора выполнить отцовский завет, с гордостью пронести фамильную честь. Вот так сбылась мечта верного сына Казахстана, и отцу, рассказывая об учебе в Москве и участии в парадах, он мог теперь честно посмотреть в глаза.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
На этом можно было поставить точку, но рано. Есть еще одно обстоятельство, без которого наш рассказ будет банальным. Видимо, начальник факультета, надо отдать ему должное, смотрел далеко вперед, зрел, что называется, в корень, отдавая свой приказ. Видел он в своем ученике продолжателя славных традиций советского офицерства. И не просчитался, поскольку через два десятка лет Жумабек Ахметов станет генералом, доктором военных наук, профессором и в теплый майский день поведет парадный расчет вверенного ему военного института по главной площади столицы суверенного Казахстана.
комментарии(0)