«Виктор, я опять беременна!»

Фото сайта wikipedia.org

Это сладкое слово «пейджер»! Помните ли вы его – маленькую славную черную штучку на своем ремне? Пропищит малютка – и знаешь, чего от тебя хотят, что повелевают, что делать, куда позвонить. Позвонишь сам оператору – и уже где-то там знают, чего ты хочешь. Хорошая была штука пейджер, приятная во всех отношениях.

Я, однако, пейджера никогда не имел – как-то не сложилось купить его, когда покупали все. А потом и мобильники подоспели. Но выручала меня эта удивительная связь не раз. Особенно когда судьба кинула меня на создание и редактирование журнала «Армия».

Однажды приключилась с его величеством пейджером вот какая история.

Поначалу журнал наш был беден, нищ, бос и гол. Ни кола, ни двора. Пишущей машинки – и той не было. А нужны были мощные компьютеры, серьезная фотоаппаратура…

Милым осенним утром – звонок из пресс-службы: завтра на полигоне Осиповичский пуск ракеты «Точка». Кого от журнала аккредитуешь?

А кого аккредитовать, когда нет в редакции ни фотографа, ни фотоаппарата? Кого? Где-то в ящике стола валялся «Ломо-компакт» величиною с пачку дамских сигарет. Но разве это фотоаппарат? Нужны профессиональная аппаратура, мощные фотообъективы.

И я назвал собеседнику фамилию: Драчев Виктор Владимирович. Кто это? Фотожурналист из «Советской Белоруссии». Ладно, ответил мне подполковник Леонид Прищепа, записываем. Смотри, чтобы он не опоздал, ждать не будем.

Драчев был изумительным фотожурналистом! Он умел организовать, умел славно поставить кадр, великолепно владел техникой. Не лез, если надо было, за словом в карман. Симпатичный, харизматичный, напористый. Слегка проходимистый, если честно. Умел, говорили, и локтями в горячую минуту поработать, распихать коллег. Наверное, таким вот пробивным и умелым и должен быть современный фоторепортер.

Фотографии получались у Виктора удивительные, замечательные! Каждую его съемку можно было представлять на выставку. Мне рассказывали, что многие репортеры, зная замечательный глаз Виктора, ходили за ним на объекте толпой. И когда тот поднимал фотоаппарат, снимали через его плечо. У него получался Кадр, у всех – фотки. Это было необъяснимо!

Однажды я попросил Виктора сделать лиричное фото для четвертой обложки. Мол, что-нибудь такое-эдакое, чтоб любовь-морковь… «Сделаю, – сказал Виктор. – Я все понял». А ведь я еще и договорить не успел…

Через пару дней Драчев позвонил мне: все готово. Встретились, я посмотрел фото и ахнул: чудо, а не фото! Два бойца в черных беретах перли куда-то через травы на своих плечах сексапильную блондинку с букетом цветов в руках. Самый симпатичный – сержант – пожирал девицу глазами, а она явно строила ему глазки… Это был Снимок! Это была Обложка!!!

Где он только нашел таких артистичных солдат? «В разведбате договорился». А девка-то откуда эта разбитная? «Нанял…» Иди, попробуй договориться в том разведбате, попробуй нанять, придумай кадр. Виктор все смог сделать…

Итак, пуск «Точки» завтра, а Виктор об этом еще не знает. Надо звонить!

Предвкушая, как Драчев обрадуется уникальной (по тем временам) съемке, набираю номер оператора его пейджера. Заказ принят. Потираю руки: этот точно снимет. Тема уникальная. «Точку» еще не показывали, а уж пуски и во сне у нас не видали.

Но проходит время, вполне достаточное для ответа, а звонка на мой телефон нет. Ладно, подождем. Жду…

Звоню оператору, повторяем, опять жду. Звоню оператору – и снова жду! Нет звонка от Виктора! Я начинаю сучить ногами: да что ж это такое?

Конечно, его могло и не быть сейчас в городе. Но все же было у меня ощущение, что мои сообщения Виктор сейчас читает. Читает – и не звонит. Значит… Значит, не хочет ехать? Или не может? Почему тогда не позвонить и не сказать мне об этом? Мы давно дружим.

Звоню оператору и прошу:

– Девушка, я вас уже задолбал сегодня. Но мой человек – не звонит! А позарез надо его достать. Позарез! Давайте напишем ему так: «Виктор, собака, срочно позвони. Есть дело». Надо бы рассмешить коллегу.

– Оскорбительные сообщения мы не передаем.

Я взмолился. Назвал свои звание, чин, объяснил ситуацию.

– Оскорбительные сообщения не передаем!

Но голос оператора уже дал слабину...

– Тогда давайте, например, так: «Виктор! Я опять беременна! Элеонора!»

– Да вы что…

– Но ведь может же Элеонора забеременеть?

– Ну да… вполне…

– Ну, так, давайте пошлем! Он человек с юмором, поймет. Он любит такие штучки и обязательно позвонит. Мне очень надо с ним переговорить! Срочное дело!

– Ладно… Уговорили вы меня… Так уж и быть, передам!

Мой телефон зазвонил секунд через тридцать.

– Подполковник Романюк слушает!

– Так это вы, Леонтий Иванович, послали сообщение? Это Витя Драчев. Ха-ха-ха, го-го-го! А кто такая эта Элеонора?

– Да я откуда знаю? Забеременела…

– А-а-а!.. О-о-о!..

– Владимирович, а кто там еще с тобой смеется?

– Да это Витя Стрелковский. Он сейчас со стула упадет! Мы тут закрылись в фотолаборатории, выпивали, и вдруг – какая-то Элеонора забеременела. Ха-ха-ха, ой, не могу…

– Да подожди смеяться, съемка завтра…

Ту съемку на полигоне Виктор выполнил блестяще. Фоторепортаж получился классный: верстальщик Саша Климов тоже был ас своего дела.

Но эта история получила продолжение на второй или третий день.

Виктор позвонил мне рано утром и извиняющимся тоном сказал:

– Леонтий Иванович, вы не заняты? Тут такое дело… залет у меня… Короче, беда: моя половина прочитала пейджер и теперь в доме – второй Сталинград… Дикие вещи творит. Ее можно понять – забеременела Элеонора повторно. Что-то надо делать… Не могли бы вы помочь? Надо бы позвонить и сказать моей, что на самом деле никакой Элеоноры нет, что никто не забеременел. Что это вы так пошутили. Выручайте меня!

Я, конечно же, позвонил. Ответил молодой женский голос. Я назвался, представился, витийствовал. Сказал, что номер телефона Элеоноры – это мой служебный телефон, что это – редакция сурового военного журнала, то, се… Говорил долго и, похоже, вполне убедительно – потому что не врал.

Но мне, кажется, не очень-то поверили…