Виктора Литовкин Руководство Вооруженных сил постарается в первозданном виде восстановить крейсер «Аврора», как корабль номер один ВМФ России, и даже вернуть ему ход. Об этом в интервью программе «Вести в субботу» на телеканале «Россия-1» заявил министр обороны Сергей Шойгу. Он отметил, что получил поручение от руководства страны попробовать восстановить «Аврору» в том статусе, в котором она была в советское время.
Новость, озвученная главой военного ведомства, обрадовала многих людей в нашем отечестве. Военных моряков особенно. Кто-то увидел в этом событии возвращение символа Октябрьской революции 1917 года, кто-то – возвращение в строй героического корабля, защищавшего интересы страны в Цусимском сражении во время войны с Японией в мае 1905 года, оборонявшего Рижский залив в годы Первой мировой, Кронштадт во время Великой Отечественной, служившего плавучей базой соединения подводных лодок, артиллерийские орудия которого участвовали в защите города на Неве на Дудергофских высотах и на броненосце «Балтиец»…
Много славных страниц знает история знаменитого крейсера. И как боевого корабля, и как учебного, что в 16-м году прошлого века использовался для практики гардемаринов Морского корпуса и будущих военморов Рабоче-крестьянского Красного флота, а в послевоенные годы, на месте вечной стоянки около Петроградской набережной Большой Невки, как база Нахимовского училища. Знают «Аврору» моряки и многие жители нашей страны, иностранцы, приезжающие в Питер, в том числе и для того, чтобы обязательно побывать здесь, в корабельном музее и на корабле-памятнике – филиале Центрального военно-морского музея. И конечно, решение прежнего руководства Минобороны о расформировании военно-морского экипажа и выводе корабля за штат ВМФ и передаче его гражданскому персоналу музея не могло не отозваться болью у многих ветеранов. Да и не только у них. Получалось так, что армии и флоту уже не нужны легендарные символы боевых побед, все это теперь – достояние музеев. И только. Что, конечно же, выглядело абсолютно неправильно, крайне близорукой политикой.
Теперь все будет поправлено. На крейсер вернут военный экипаж, он станет нести боевую вахту, выполнять обязательные морские ритуалы с подъемом флага и гюйса, с проведением приборки, обслуживанием приборов и механизмов… А если удастся вернуть «Авроре» ход, это станет просто техническим чудом. Специалисты, конечно, будут спорить, в каком виде можно это сделать. Поставить первозданных три паровых котла с гребными винтами (сейчас винтов на корабле нет), вернуть в котельные угольные ямы, отсеки которых выполняли когда-то дополнительную защиту бортов от вражеских снарядов, или поставить в трюмы машинно-котельную установку, которой позже был оборудован корабль, а может, внедрить в машинное отделение современные дизели, дизель-генераторы, сегодняшние системы управления всем этим хозяйством? Есть еще проблема подводной части корпуса, которая была отрезана во время последних ремонтно-восстановительных работ на крейсере и вместо нее приварена новая подводная часть, которая вряд ли выдержит груз новых механизмов и ходовые испытания без существенной, если не сказать капитальной, переделки. Но все это решать не журналистам, а специалистам – историкам и инженерам-кораблестроителям. Мы же будем радоваться тому, что в нашу армию и флот возвращаются старые, гордые символы мужества и стойкости наших отцов, дедов и прадедов, что у молодого поколения появятся куда-то пропавшие в последнее время жизненные ориентиры, направленные не только на достижение жизненного благополучия, что не может быть поставлено под сомнение, но и на службу своей родной стране, ее национальным интересам. В том числе и ее надежной защите.
Такие символы есть у каждого уважающего себя государства и народа. В Лондоне, например, в центре города, на Темзе стоит крейсер «Бристоль». Он чуть моложе «Авроры» и тоже принимал участие в Первой мировой войне в Атлантике и на Средиземном море. Больших подвигов не совершил, выведен из боевого строя в 20-х годах прошлого столетия, но остается музеем британских ВМС, и англичане очень гордятся им, очередь из желающих побывать на нем, прикоснуться своими руками к истории исчезнувшей империи не убывает ни зимой, ни летом. А сколько памятников английским генералам и адмиралам, прославившимся отнюдь не всегда в освободительных сражениях, на главной улице английской столицы – Уайт-холл, сколько военных мемориалов и на ней, и на многих площадях и парках – не сосчитать. Москве и Питеру, которые тоже не обижены такими памятниками, все же не сравниться здесь с Лондоном.
К чему это? А к тому, что очень много символов мужества и доблести нашей армии и флота мы растеряли за последние 20 с лишним лет, начиная с вывода своих войск из Германии, Польши, Чехословакии, Венгрии и Прибалтики. Знамена прославленных частей и соединений, вместо того чтобы передать их как эстафету доблести и геройства другим частям, расположенным в России и не имеющим таких заслуг, сдавались на склад в Подольске или в фонд Центрального музея Вооруженных сил, где некоторые из них пребывают и поныне. Сокращены и расформированы полки, в списки которых навечно были зачислены Герои Советского Союза рядовой Александр Матросов, младший сержант Юрий Смирнов, старший лейтенант Александр Космодемьянский… Комнаты боевой славы в некоторых частях поддерживаются в достойном состоянии только благодаря неимоверным усилиям ветеранов-энтузиастов, которым Минобороны в лице управления воспитательной работы нечасто оказывает регулярную поддержку. Мы очень болезненно относимся к проявлениям варварства, кощунства и бытового хулиганства к памятникам наших погибших воинов за рубежами страны, но не всегда бережно относимся к собственным памятникам. Вспоминаем о них разве что по юбилейным датам.
Надо думать, что долгожданное восстановление крейсера «Аврора» как символа нашей героической истории, ориентира и маяка для молодых и более старших поколений не превратится в разовую кампанию, а всколыхнет всю нашу военно-патриотическую работу, избавит ее от налета формализма и равнодушия. Мы вспомним, наследниками какого огромного духовного богатства мы являемся. И эта память обязательно поможет нам в наших сегодняшних делах.
