Офицер и не шпион

Альфред Дрейфус в заключении на острове Диабль (Чертовом острове). Фрагмент стереоскопии 1898 года из собрания Ф. Хамеля

С 6 февраля в российском прокате демонстрируется художественный фильм «Офицер и шпион» о знаменитом судебном процессе конца ХIХ века над французским офицером Альфредом Дрейфусом. Во Франции он вышел под названием «Я обвиняю» (так называлась статья в поддержку Дрейфуса французского писателя Эмиля Золя).

На Венецианском фестивале эта картина помимо прочих призов получила Гран-при жюри. И это при том, что главный режиссер фильма Р. Полански рискует превратиться в изгоя и лишиться кинематографической славы из-за многолетнего уголовного расследования по поводу секса с несовершеннолетней, в связи с чем он был вынужден переехать из США в Европу.

Меня в этом фильме заинтересовали не проблемы антисемитского и любовного характера (и те, и другие присутствуют в фильме), а смелость автора сделать из исторической драмы детективную историю, да еще с благородным подтекстом о справедливости.

Связана эта драма с широко известным «делом Дрейфуса», в котором до сих пор нет однозначного ответа на вопрос: была ли в нем допущена судебная ошибка, или он стал жертвой сомнительных махинаций французской разведывательной службы. Специалисты по военной разведке Н. Полмар и Т.Б. Аллен, например, считают, что это дело было ложным. Как бы то ни было, но в своё время процесс над капитаном Дрейфусом, обвиненном в шпионаже в пользу Германии, потряс всю Францию и нашёл самый широкий отклик среди мировой общественности.

Выходец из семьи эльзасских евреев, Дрейфус и его родители покинули провинцию, после того как в 1871 году она была аннексирована немцами, одержавшими победу во Франко-прусской войне. Семья перебралась в Париж, где Дрейфус посещал Политехническую школу, а затем пошел служить в армию. Он окончил военное училище с отличными оценками, и все говорило за то, что впереди его ждет блестящая военная карьера.

Но в октябре 1894 года он был обвинен в передаче секретов французской армии германскому военному атташе в Париже полковнику Шварцкоппену. Обвинение базировалось на анонимной записке, обнаруженной агентом секции статистики и военной разведки Второго бюро (французская спецслужба, отвечавшая за ведение внешней военной разведки и контрразведки – В.В.). Агентом оказалась уборщица германского посольства в Париже, регулярно передававшая своему французскому куратору содержимое посольской корзины для бумаг. В одном из полученных от нее писем сотрудник посольства, отвечавший за ведение разведки против Франции, ссылался на какого-то «негодяя Д.», который добыл для него французские военные планы.

На основании весьма сомнительных и явно сфабрикованных улик, собранных против Дрейфуса, было решено, что «Д» – это ни кто иной, как он. В 1895 году судом военного трибунала он был признан виновным в шпионаже. Дрейфусу пришлось выдержать позорнейшую и унизительнейшую церемонию лишения чести и достоинства: его провели перед строем, с его мундира сорвали офицерские знаки различия, над головой сломали шпагу и уволили из армии с позором. Отбывать тюремный срок его отправили в печально известную колонию на острове Дьявола во французской Гвиане.

В 1896 году секция статистики завладела запиской немецкого разведчика, адресованной майору Ф. Эстерхази из французского Генерального штаба. Расследование ясно доказало, что шпионом на самом деле был именно этот майор, а не Дрейфус. Однако новые улики решили скрыть, а дело замять. Позже Эстерхази был оправдан псевдосудом военного трибунала, а офицер, отыскавший ту записку, уволен из армии.

В 1898 году Э. Золя поместил в газетах открытое письмо к французскому президенту под громким названием «Я обвиняю!» («J'Accuse»), в котором обвинил армию в том, что она «подставила» Дрейфуса. Дело Дрейфуса тем временем поляризовало французское общество. Левые поддерживали его, пра¬вые хулили. Под давлением общественного мнения это дело было пересмотрено. В 1899 году суд по апелляциям отменил первоначальный приговор Дрейфуса, и, хотя он не снял с него полностью прежних обвинений, новые улики заставили французского президента амнистировать осужденного.
Дрейфус подал иск на восстановление его в офицерском звании, который был в конце концов удовлетворён в 1906 году. Через год он уволился из армии в чине капитана, но вернулся на военную службу с началом Первой мировой войны.

Интересно, как комментирует дело Дрейфуса известный русский военный агент (атташе) во Франции (1912-1917) А.А. Игнатьев: «Капитан генерального штаба Дрейфус был обвинен в продаже секретных документов Германии. Дело получило огласку, и приговор военного трибунала, присудившего Дрейфуса к позорному лишению военного звания и вечному заключению, возмутил все либеральные и «левые» политические круги. Такие писатели, как Золя и Анатоль Франс, открыли кампанию для доказательства невиновности Дрейфуса. Франция разделилась на дрейфусаров и антидрейфусаров. Непримиримая ненависть этих враждебных лагерей перенеслась и в армию. Часть командиров стояла за Дрейфуса, а другие, в особенности аристократия, продолжали настаивать на предательстве этого еврейского выходца. В военном министерстве были введены секретные личные карточки на офицеров с отметкой о политической благонадежности, начались административные увольнения в отставку и ничем не объяснимые повышения по службе. Нельзя было придумать более наглядного опровержения столь дорогого для французов лозунга: «Армия вне политики», но нельзя было дать в руки германского командования лучшего средства для ослабления мощи противника.

В конце концов, защитники Дрейфуса – всесильное франкмасонство добилось полной реабилитации безвинно оклеветанного капитана. И вот в эту минуту к новому военному министру – генералу Андрэ, ставленнику дрейфусаров, явился в полной парадной форме русский военный агент Муравьев и заявил, что начавшиеся в армии репрессии против антидрейфусаров могут повлиять на дружественные отношения к Франции русской царской армии.

Коротка была беседа Муравьева с генералом Андрэ, но еще короче была и развязка: по требованию собственного посла князя Урусова Муравьев был принужден в тот же вечер навсегда покинуть свой пост и сломать свою служебную карьеру», – пишет об этой истории Алексей Алексеевич Игнатьев в своих мемуарах «Пятьдесят лет в строю».

Причина отставки русского военного атташе, говоря сегодняшним дипломатическим языком, – вмешательство во внутренние дела Франции. Справедливо ли это по отношению к нему? Вряд ли. Как и обвинительный приговор Дрейфусу. Военные во многих странах пользуются непрекословным авторитетом. Взорвать систему и вскрыть ее ошибку в этом случае можно только изнутри, и это блестяще делает главный герой фильма – руководитель секции статистики полковник Пикар, офицер с 20-летним стажем, при поддержке либеральной общественности во главе с писателем Э. Золя. «Я – Ваш почитатель, полковник». – «А я Вашего творчества». – звучит краткий диалог между ними.

Скажем прямо – фильм тяжеловесный, много историзма, но тем не менее во Франции предлагают демонстрировать его на школьных уроках истории. Но поможет ли это торжеству справедливости? Не в кино, а в жизни. Сомневаюсь.