Елена Юхименко Чудо Русского Севера
Железная воля императора Петра I настойчиво двигала Россию к западной культуре, староверы в эту модель не вписывались, вызывая в обществе непонимание и глухое раздражение. Расхожее мнение считало их "мужиками" и "невеждами". Несправедливость этого взгляда обнаруживается даже при беглом знакомстве с тем вкладом, который внесли старообрядцы в русскую историю и культуру. Со старообрядчеством связано хозяйственное освоение окраинных районов России и Сибири, развитие торговли и промышленности, сохранение старинных икон и книг, продолжение древних традиций в иконописании, медном литье, искусстве письма и оформлении книги.
Одним из главных центров старообрядчества на протяжении XVIII - первой половины XIX в. была Выговская пустынь, основанная в 1694 г. в глухих лесах Поморья. Покидая обжитые места, сюда переселялись главным образом крестьяне и жители посадов, люди невысокого социального статуса. Это, однако, не помешало им сотворить настоящее чудо: уже через несколько лет на месте дебрей и болот стоял монастырь, имевший обширное хозяйство (пашни, скотные дворы, ремесленные производства). Созидательность идеи - построить свой собственный мир, не затронутый Никоновой реформой, - подкреплялась исключительным трудолюбием и организацией внутренней жизни общины. Все это создавало благодатные условия для раскрытия талантов приходящих сюда людей. Здесь были рудознатцы, к опыту которых прибегали при организации отечественных металлургических предприятий; промысловики, ходившие на Новую Землю и Шпицберген. Здесь существовала литературная и иконописная школа, выросла целая плеяда книжников, писателей, полемистов.
Примечательно, что в далекой северной обители получили развитие традиции не крестьянской культуры, а высокопрофессионального барочного искусства второй половины XVII - первой четверти XVIII в. Это определило единые стилистические принципы во всех областях художественного творчества, литературную культуру и частично бытовой уклад старообрядческой обители.
Потомок князей Мышецких
Потомок обедневшего рода князей Мышецких, Андрей Денисов, был первым среди тех, чьими трудами Выговская обитель была создана и благодаря кому достигла процветания. Даже историки XIX в., по большей части предвзято относившиеся к старообрядцам, не могли отказать устроителям Выга в незаурядности. Русский Север был богат на такие натуры, но далеко не все из них приобрели столь широкую известность, как, например, Михаил Ломоносов, который, согласно бытующему на Севере преданию, некоторое время обучался в Выговской обители.
Местность на северо-восточном побережье Онежского озера, носившая название Выговской пустыни по протекавшей здесь реке Выг, своей труднодоступностью и незаселенностью привлекала староверов уже в 80-е гг. XVII в. В этих краях скитались соловецкие иноки Игнатий, Герман, Иосиф, покинувшие знаменитый монастырь во время его осады царскими войсками и позже передавшие новой обители заветы первых защитников церковной старины. В 1691 г. здесь поселились поморы Захарий Дровнин, Андрей Денисов, Петр Прокопьев и Иван Белоутов. "История Выговской пустыни", написанная старообрядческим писателем Иваном Филипповым в 30-е гг. XVIII в., сохранила рассказы первопоселенцев об их многотрудном житии. Андрей и его товарищи пришли сюда в декабре, "ни стен, ни покрова от зимней стужи не имея". Тем не менее число пустынников росло, и в октябре 1694 г. была основана обитель по типу древнерусского монастыря-общежития.
Во главе общины стояли церковный дьячок из села Шуньга Даниил Викулин и Андрей Денисов, который в 1702 г. решением всей братии был избран большаком (настоятелем).
Организаторский талант Денисова сыграл немаловажную роль в том, с какой быстротой выросла и обустроилась на Выгу старообрядческая обитель. Ее подробное описание и ценные сведения о первых годах существования содержит донос крестьянина Мартемьяна Ивантеева, прожившего на Выгу несколько месяцев. Из этого источника следует, что уже в 1698 г. здесь была "часовня с трапезою самая большая и четырнадцать келий больших же, а людей из розных городов мужеска и женска полу и чернецов и черниц человек с две тысячи".
Значительный рост численности жителей и поддержка местных крестьян способствовали интенсивному экономическому развитию пустыни. Уже к концу XVII в. обитель располагала сложившимся обширным и многоотраслевым хозяйством: построены две мельницы; распаханы пашни и огород; собраны значительные хлебные запасы; выращено большое поголовье скота; созданы различные ремесла; налажены рыбные и звериные промыслы и торговля. Уже в конце XVII в. выговцы наладили закупки хлеба в Поволжье, позже их торговые операции получили еще больший размах: они стали доставлять хлеб в Петербург.
В поисках высокого покровительства
Положительно сказалось на дальнейшей судьбе поморской обители изменение в начале XVIII в. государственной политики по отношению к старообрядцам. В сентябре 1704 г. был издан официальный указ за подписью "светлейшего князя" Александра Меншикова, губернатора Ингерманландской губернии, в котором признавалось право общины жить "по книгам московской печати давних лет" и в то же время предписывалось быть "во всяком послушании". Приписка выговцев к Олонецким Петровским металлургическим заводам в 1705 г. упрочила правовое и, как следствие, конфессиональное положение обители. Выговская пустынь признавалась самостоятельной хозяйственной единицей, имеющей выборного старосту и его помощника; была обещана защита от всякого "утеснения".
Главным ходатаем по выговским делам в Петербурге и Москве был Андрей Денисов, выдающиеся способности которого помогали ему с успехом выполнять эту хлопотную миссию.
К началу XVIII в. относятся сведения о контактах выговцев с царицей Прасковьей Федоровной, вдовой царя Иоанна V, брата Петра I. Об этом сообщает Житие Андрея Денисова, написанное в 1780-х гг. и опирающееся на рассказы современников и устные предания о первом большаке. По свидетельству Жития, настоятель пользовался большим расположением царственной вдовы. Андрея (находившегося тогда в Москве) как человека, искусного в Писании, порекомендовал царице житель Олонецкого уезда, имевший подряд на строительство ее дворца. Денисов, своим умом и знаниями завоевав доверие Прасковьи Федоровны и цесаревен, был допущен к чтению им древних книг.
Царица Прасковья Федоровна оказывала благодеяния всей Выговской пустыни. В ответ на подношение выговцев (посылку живых оленей) царица прислала короткое письмо со словами благодарности и с просьбой "о лебедях и о журавлях". Когда она приезжала с цесаревнами на Марциальные воды, то вызвала из пустыни Денисова, и все время их пребывания он был вынужден жить на Петровских заводах, постоянно посещая царицу и беседуя с ней. Житие Андрея сообщает о том, что позже императрица Анна Иоанновна вспомнила большака, читавшего книги ее матери. Подобные факты вполне могли иметь место в действительности. Известно, что вдова Иоанна V была человеком набожным, любительницей старины и церковных обрядов, кормила нищих и странников, что вызывало насмешливые замечания Петра I. Прасковья Федоровна была из рода Салтыковых, имевших тесные связи со старообрядчеством.
Староверы на государственной службе
Определяющим в положении выговских пустынножителей времен настоятельства Андрея Денисова была их приписка к металлургическим Олонецким Петровским заводам. Среди выговцев было много рудознатцев (местные крестьяне издавна занимались железоделательным промыслом), поэтому из всех трудовых повинностей на них чаще всего возлагались изыскание и подъем руды. В деловой переписке управляющих заводами упоминаются имена Андрея Денисова и Даниила Викулина, благодаря их стараниям были обеспечены сырьем Повенецкий и Алексеевский заводы.
Изыскательская работа выговцев на Олонецких заводах была успешной (позже они открыли ряд месторождений для Демидовских заводов в Сибири). Начальники высоко ценили участие пустынножителей в работе казенных предприятий, поскольку от их деятельности, требовавшей большого опыта и высокой квалификации, зависело обеспечение литейного производства сырьем. Для заводской администрации, состоящей по большей чести из мастеров-иноземцев, конфессиональная принадлежность старообрядцев не играла большой роли. Поэтому, например, управляющий Вилим Геннин не боялся оказывать открытое покровительство даже состоящим под следствием (по духовным делам) выговским староверам. Благодаря связи с заводской администрацией пустынножителям удалось отвести от себя попытки миссионеров Синодальной Церкви (в 1706-1708 и 1722-1723 гг.) устроить открытую дискуссию по вопросам веры.
Хлебная торговля также дала пустынножителям широкие контакты. По всей видимости, именно торговые дела свели выговцев с Михаилом Сердюковым, новгородским купцом, создателем первой в России искусственной водной системы - Вышневолоцкой, соединившей Балтийское море с Волгой. Когда в 1713 г. Семен Денисов, младший брат Андрея, был по обвинению в принадлежности к старообрядчеству заключен в новгородской тюрьме, Сердюков оказывал ему поддержку и даже просил новгородского митрополита Иова освободить узника на поруки. Позднее, в конце 1710-х гг., Сердюкову удалось выручить из заключения Ивана Филиппова, будущего историка пустыни.
Стремление заручиться благосклонностью властей побуждало выговцев подносить подарки самому императору. Они пользовались случаями приезда Петра I на Олонецкие заводы и Марциальные воды, и тогда Андрей Денисов и Даниил Викулин по совету с братией "всегда посылали своих посыльных с письмами и с гостинцами к его императорскому величеству, с живыми и стреляными оленями и с птицами".
Высокое покровительство много значило для судьбы Выговской пустыни: положение старообрядчества было столь непрочно, что любой донос мог привести к закрытию и разгрому обители; возможность прибегнуть к заступничеству вселяла надежду на благоприятный исход дела и создавала условия для созидательной работы.
Невозможно переоценить заслуги Андрея Денисова в упрочении внешнего положения старообрядческой обители, но его деятельность по ее устроению была гораздо более широкой и многогранной. Когда в 1705-1713 гг. выговцев несколько лет подряд преследовали неурожаи и голод и многие насельники покидали пустынь, настоятелю приходилось не только постоянно находиться в разъездах, собирая деньги и подаяние на пропитание братии, но также поучать ее от Божественных писаний сохранять крепость духа в посланном на них искушении. В 1706 г. в 20 верстах от мужского Выговского монастыря была основана женская пустынь на реке Лексе. При Андрее Денисове построили пристань на Онежском озере, завели кораблестроение. Когда в 1727 г. выгорела женская обитель, наставник сам принимал участие в строительстве: рубил лес, сплавлял его.
Создание собственного мира
Первые настоятели прекрасно понимали, что для выполнения главной цели - создания своего собственного, старообрядческого мира - было недостаточно только построить кельи, возвести монастырскую ограду, обеспечить известный материальный достаток. В это тело следовало вдохнуть дух. Поэтому на Выгу было развернуто настоящее культурное строительство: создавались школы для обучения грамоте и пению, собиралась библиотека, переписывались необходимые книги; церковная жизнь получала формы, соответствующие такому крупному конфессиональному центру, каким становилась Выговская пустынь.
Старообрядческим книжникам, проводившим археографические разыскания по всей стране, удалось собрать почти все письменное наследие Древней Руси. Особое внимание они уделяли житиям подвижников Русского Севера, многие эти памятники дошли до нас благодаря трудам выговских книжников. Библиотека пустыни располагала богословской, учебной и полемической литературой. Из числа редкостей, сохранившихся до наших дней, следует назвать сборник XII в., содержащий жития византийских святых Нифонта Констанцского и Феодора Студита и получивший в науке название "Выголексинского". На Выгу был список XV в. с Изборника Святослава 1073 г.
Во многом благодаря богатству книжного собрания первые выговские настоятели стали широко образованными книжниками и начетчиками. Самым авторитетным был Андрей Денисов, которого уже современники называли "мудрости многоценное сокровище". Он много потрудился в сборе письменных и церковно-археологических свидетельств в защиту старой веры; ездил по разным городам и монастырям, осматривая церковные древности и книгохранительницы. Сделанные им описания просмотренных отдельных рукописей Троице-Сергиева монастыря, московского Успенского собора и Патриаршего двора показывают, что Денисов прекрасно разбирался в рукописной книжности, мог определить древность письма, украшений, переплета.
Эти обширные и глубокие палеографические знания в полной мере пригодились выговцам тогда, когда в начале XVIII в. "для борьбы с расколом" были написаны "Соборное деяние на еретика Мартина" и "Требник митрополита Феогноста", выдававшиеся за древние рукописи, якобы обличавшие старообрядчество. Даже посмотреть эти рукописи было непросто: они находились в Москве на Печатном дворе, лежали там на столе и, как свидетельствует Житие Андрея Денисова, были прикованы "к стене изрядной цепью". При книгах неотлучно находился монах-белорус, не позволявший внимательно их рассматривать. Используя методы исторической и филологической критики, выговские книжники доказали подложность "Деяния" и "Требника". Они указали не только на хронологические, фактические и лингвистические несоответствия в текстах этих книг, но также на палеографические несообразности. Все эти соображения были обстоятельно изложены в "Дьяконовых ответах" 1719 г. и явились первым в России образцом научной критики источника.
Андреем Денисовым была написана основная часть знаменитых "Поморских ответов" (1723), содержавших ответы на 106 вопросов синодального миссионера Неофита и ставших настольной книгой всего старообрядчества. Его перу принадлежит большое количество полемических сочинений и посланий, являющихся откликом на проблемы, волновавшие старообрядцев в первой четверти XVIII в.
Почти три десятилетия (с 1702 по 1730 г.) занимая пост выговского настоятеля, Андрей Денисов неустанно заботился о церковном благочинии. Сам выступал в соборной часовне с проповедями (известно около 45 его проповедей). Им были написаны 19 слов и посланий на церковные праздники. Андрей явился литературным учителем для своих современников и следующего поколения выговских писателей.
Примечательно, что выговская традиция сохранила воспоминание о характерных чертах облика Андрея Денисова: о его рассудительности, стремлении сохранить в братии мир и согласие, скромности в пище и одежде (на братские труды приходил в одеждах, многократно зашитых и заплатанных), знании меры даже в "наказании поучительном".
Умер Андрей Денисов внезапно 1 марта 1730 г. в возрасте 56 лет. На его погребение собралось до двух тысяч человек, пришли не только пустынники, но и крестьяне окрестных деревень. Семен Денисов сменил брата на посту настоятеля, продолжив его труды по упрочению основ и росту благосостояния старообрядческой обители.
Благодарная память о первом настоятеле сохранялась на протяжении всей истории Выговской пустыни. Сочинения Андрея Денисова постоянно переписывались, его изображение помещалось на книжных миниатюрах и настенных рисованных лубках. С годами он стал восприниматься как символ славы всей обители и как небесный заступник Поморья.
