Нонна Погуляйло
Голубая мечта Николая Милютина. Дом Наркомфина. Автор макета С. Решетников.
Фото Виктора Мордвинцева (НГ-фото)
18 марта в Музее архитектуры имени Щусева открылась выставка «Дом Наркомфина и его значение».
Еще задолго до открытия выставки в зале музея собралась интеллигентная публика, оживленно рассматривающая и фотографирующая установленные на столах освещенные голубоватым светом макеты здания, развешанные за стеклом типовые схемы, документы, черно-белые фото и чертежи. Казалось бы, вся эта строительная «кухня» может быть интересна только узкопрофессиональному кругу людей. Но не в данном случае.
Экстраординарность выставки определена необычностью архитектурного объекта, которым стал шедевр советского конструктивизма – легендарный Дом Наркомфина, построенный архитекторами Моисеем Гинзбургом и Игнатием Милинсоном по заказу наркома финансов Николая Милютина. Он вошел в историю как уникальная попытка создать многоквартирный образцово-показательный дом-коммуну.
На данный момент Дом Наркомфина, находящийся на Новинском бульваре, 25, близ американского посольства, разрушен. ЮНЕСКО включило его в список шедевров, находящихся под угрозой уничтожения. В этом контексте выставка «Дом Наркомфина и его значение» стала трибуной, с которой специалисты во главе с директором Музея архитектуры им. Щусева Давидом Саркисяном с торжеством заявили о грядущей реконструкции.
Смысл вырисовывается двоякий. Здание вызвались спонсировать крупные компании-олигархи. С одной стороны, шедевр конструктивизма обещают восстановить в том виде, в котором он существовал, а с другой – памятник архитектуры собираются превратить в элитную гостиницу, бытование в которой будет в корне противоречить изначальной идее создания дома. Тем не менее все средства хороши, если речь идет о сохранении культуры.
Экспозиция, посвященная Дому Наркомфина, – это полное досье, раскрывающее его историю: от проекта до фотографий, представляющих готовое здание во всевозможных ракурсах. Здесь можно найти, например, госплан Дома Наркомфина с прилегающей территорией и предполагаемым к постройке корпусом, а также пояснительную записку Моисея Гинзбурга к проекту дома. Есть планы этажей дома в продольном и поперечном разрезах.
Но наиболее интересным на общем фоне кажется рисунок спроектированной Гинзбургом жилой ячейки с трансформируемым внутренним пространством. Это прямые, четкие, точные линии. Много света и пространства. Минимум мелких ненужных деталей, напоминающих о роскошных стилях дворцовой архитектуры, все просто и ясно, а вместе с тем удобно и функционально.
Для того чтобы образ коммуны был более нагляден, на экране демонстрируют сюжет 1930 года про первую бытовую коммуну Ленинграда из коллекции российского государственного архива кинофотодокументов. Члены ее встают по звонку будильника (будильник крупным планом), аккуратно заправляют постели, спешат на работу. Все расходы записаны в тетради. Кто не занят на работе, помогает на кухне. Вечером все сдают получку.
А тем временем публика на выставке являла полную противоположность этому выверенному режиму коммунального бытия. Прослушав торжественные речи Давида Саркисяна и других, посетители продолжали осматривать выставку, перемежая это действо со светскими беседами под красное шампанское и водку. Среди гостей было немало известных личностей, например, телеведущие Тина Канделаки и Светлана Конеген, композитор Владимир Мартынов, председатель Комиссии по науке и образованию Мосгордумы Евгений Бунимович.
