Игорь Панин В интернете Игоря Кинга побаиваются не только отпетые графоманы, но и маститые литераторы. Редкий автор не удостоился от него эпиграммы. Кинг зарегистрирован почти на всех русскоязычных творческих порталах, диву даешься, когда он успевает везде отметиться: «пофехтоваться» экспромтами в одном месте, принять участие в форумных разборках в другом, высмеять очередного гения от сохи – в третьем. Кажется, он вездесущ┘
– Игорь, одни называют тебя сетевым хулиганом, хамом и матерщинником, другие – мастером эпиграммы, акростихов и тонким лириком, а кем ты сам себя ощущаешь?
– В реале я себя ощущаю бабником, выпивохой и хипповым гусаром, а в сети – старым, мудрым, злоязыким евреем. Истина, как обычно, посередине. А вообще с хамами я хам, с матерщинниками – матерщинник, с хорошенькими женщинами – нежнейший лирик. Мат? Ну, я считаю, что по эмоциональной наполненности с ним ничто не сравнится. Одним выражением «е... мать!», вошедшим, кстати, в парламентский иврит в виде «кибенимат!», можно выразить как крайнее негодование, так и крайний восторг. Акро? Набил я руку в этом деле. Сначала было забавой, как принято говорить, фишкой, а потом так втянулся, что теперь нескромно считаю себя чемпионом в этом виде стихосложения. Эпиграммы? А как без них? Я же злоязыкий еврей┘ Недаром многие грозятся мне морду набить (улыбается).
– У Игоря Губермана – «гарики», а у тебя┘
– А у меня «акрошки», крошечные акропосвящения, но не только они, конечно. Я тоже в детстве звался Гариком, и к Игорю Мироновичу отношусь с величайшим пиететом. Человек он просто потрясающий – мудрый, самоироничный и... выпить не дурак. Его «гарики» подтверждают старую максиму, что краткость – сестра таланта. В какой-то момент форумных баталий мне пришла в голову аббревиатура от Живой Образец Поведения Анонима. Таким образом получилось четверостишие, первые буквы каждой строчки которого, если читать сверху вниз, а иногда и снизу вверх, образуют известное слово из четырех букв. Еще Юрий Карлович Олеша, а ему можно, я думаю, верить, говаривал, что нет ничего смешнее этого слова. В виртуале, где матом разговаривают даже тургеневские барышни, это, как говорится, четко вписалось в формат.
– Эпиграммы – верный способ наживать себе врагов. Много ли у тебя недоброжелателей и кто они?
– Был случай, когда сцепился я с одной дамой, действительно хорошей поэтессой и острой критикессой, лауреаткой чего-то там сетевого и несетевого, обладавшей изысканным вкусом, не скрывавшей своей нетрадиционной сексуальной ориентации, как и своего возраста. И то ли в силу присущей возрасту раздражительности, а может, и по причинам, связанным с этой самой ориентацией, но стала она на одном поэтическом ресурсе гнобить хорошеньких и к тому же талантливых поэток. И давила она их, надо заметить, не по-детски. К слову, пьесы одной из ее «жертв» уже вовсю ставятся... Так вот, предложил я этой даме в самых изысканных выражениях переключиться на меня, даже мадригал ей посвятил, где по первым буквам читалось имя, а по вторым – фамилия. Но не вняла она моей просьбе, ответила грубой прозой. За что и получила следующее: «Желаете, я стану Вам игрушкой?/ Отдамся Вам, как пудинг на тарелочке./ Помилуйте! Ведь Вы почти старушка.../ А всё по девочкам, по девочкам, по девочкам». Крику-то было: «Я известный автор, я звезда, а этот Кинг – кто он такой? Да как он смеет?!» А «врагов» я поимел (понимай эту фразу, как хочешь) много.
– Сейчас, с развитием интернета, малые стихотворные формы, в частности та же эпиграмма, переживают второе рождение. Кого бы ты еще выделил из мастеров этого жанра?
– Без ложной скромности должен сказать, что кроме упомянутого Губермана, да еще Иртеньева и Вишневского, я, в общем-то, никого не вижу. Пародисты не в счет. Имею в виду настоящих пародистов вроде Минина, Березина, Хмары, Александра Иванова (между прочим, полного тезки «того самого»). А о расплодившейся в сети графоманской плесени, перекладывающей ужасающие вирши в еще более чудовищные, наверное, говорить не стоит.
– Почему Кинг, а не Каган, как по документам?
– Можно было бы вывести этимологию всех этих кингов, конунгов и ханов из Кагана, ведь, как и всякий виршеплетец, я не чужд мании величия, особенно на фоне массированного пришествия в сеть графоманов. Но все гораздо проще: 20 лет тому назад заехал я в Штаты, а там не очень-то правильно произносятся чуждые их фонетике фамилии, так что из Кугана и Кинга я выбрал второе, это благозвучней, да и сам всю жизнь фанатею от блюзов, и Би Би Кинга очень даже возлюблял.
– Когда в интернете просматриваешь профили пишущих по-русски авторов, удивляешься огромному количеству израильтян и вообще русскоязычных евреев из США, Германии... Их действительно так много, или они просто активнее? И как обстоят дела с русской литературой в том же Израиле?
– И много, и много активнее! Более миллиона человек уехали, и не самых необразованных притом. А за спиной осталась практически вся прошлая жизнь. Так что литературная и окололитературная активность – это как бы одна из ипостасей ностальгии. В Израиле очень много издается, а еще больше сюда привозится литературы на русском, причем необязательно донцовы-маринины, но и классика, и серьезная современная проза, поэзия... Тьма-тьмущая всяческих лито. Дважды в год проходят достаточно пафосные бардовские слеты, собрания поэтов и тех, кто считает себя таковыми. Да у меня самого в Бат-Яме частенько собираются очень интересные люди и взахлеб читают и поют. Правда, я стараюсь, чтобы они не менее взахлеб выпивали и закусывали. Встречи эти проходят на крыше, так что порой ощущаю себя Вячеславом Ивановым, принимавшем в своей «Башне» поэтов Серебряного века. Нас в Израиле посещениями, можно сказать, балуют, например, из последних наездов – Александр Кабаков с Дмитрием Быковым... Буквально на днях был Иртеньев, одарил меня книжкой с автографом. В общем, литературная жизнь у нас бьет ключом: иногда мутным, иногда и по голове┘
– Тебя относят и к русофобам, и к юдофобам┘
– Да Бога ради! Знаешь, Игорь, в русской литературе, прямо как в Послании Павла, несть ни эллина, ни иудея, а делят ее по национальному признаку как раз те, кто по большому, да и по малому счету к ней отношения не имеет. Вот для таких я и русофоб, и юдофоб. Но что одни, что другие – графоманы с амбициями без амуниции. Хотя, конечно, не бывает правила без исключения... Есть и неплохие, в общем-то, поэты, которые ищут у себя под диваном (так ближе и безопасней) антисемитов и русофобов и... находят в моем лице.
– Кстати, неоднократно наблюдал ситуацию, когда авторы занимаются не столько литературой в сети, сколько борьбой с теми же антисемитизмом, русофобией┘
– Эти борцуны и есть основной контингент моего «клуба» – Живых Образцов Поведения Анонимов – ибо бездарны и ничтожны, хотя в самомнении настолько ударены своей одаренностью, что если бы их понты светились, то над миром стояли бы белые ночи. Кстати, не я первый заметил, что их пламенная борьба приводит к прямо противоположным результатам. Об этом гораздо раньше меня успел сказать Валентин Гафт в своей знаменитой эпиграммке: «Когда таким пути открыты,/ Растут ряды антисемитов». Скучные и неприятные это люди в большинстве своем и очень похожи друг на друга, независимо от того, с чем они борются – с русофобией или антисемитизмом.
– В Европе активных футбольных хулиганов вносят в специальную базу данных, чтобы воспрепятствовать их появлению на стадионах, а как быть с неадекватными личностями, что приходят на творческие сайты с одной только целью – кого-то грязно оскорбить, с кем-то поругаться?
– Надеюсь, это не наезд на меня? Ты считаешь, что я специально прихожу на литературные сайты, чтобы кого-то оскорбить? Вот, положа руку на бутылку «Джека Дениельса», торжественно клянусь, что это не про меня, и я даже в мыслях такого не держу! Совсем даже наоборот... Эпиграммить я вдохновляюсь именно тогда, когда встречаю подобный неадекват. А так у меня несколько тысяч вполне себе доброжелательных «акрошек», которые я дарю вменяемым людям, часто незнакомым. Но если говорить о неадекватах, то лучшего примера, чем некая «всемирно известная писательница» Елена Данилова из Канады, не сыщешь! Несчастная женщина активно заливает все рунетовское пространство восхвалениями себя любимой и проклятиями в адрес тех, кто не признает ее гениальности. Мог бы привести парочку эпиграмм, посвященных ей, да уж больно они неприличные.
– Ну да, та самая русскоязычная канадка, что восторженно писала об инцесте со своими сыновьями, при этом пытаясь доказывать, что все ее оппоненты и недруги – это сумасшедшие и извращенцы┘
– Больных людей принято жалеть, но всему же есть предел! С футбольными хулиганами все гораздо проще. Их перемещения и появления на стадионах можно отслеживать и как-то контролировать. А в сети это архисложная задача. Удалят аккаунт вот такой нездоровой личности, а она тут же заводит новый под именем своей невестки, племянницы, зятя (если мы продолжаем говорить о Даниловой) или уже на другом портале продолжает писать гадости о нормальных людях. В итоге все это остается в поисковиках, в кэшах. Получается, что бездарный псих может при желании подпортить репутацию любому автору, если годами будет писать о нем всякую ересь. Закон тут практически бессилен. Ну, вот как быть с юзерами типа Елены Даниловой, которые проживают не в России и не в Израиле? По каким законам их судить, где искать на них управу? Они ведь только и делают, что выливают на людей ушаты помоев, видя в том свое призвание, получая от этого удовольствие. И вот тут появляюсь я (весь в белом!) и довожу их до полнейшего исступления, до того, что они иной раз сами закрывают свои аккаунты. Смех – страшная сила! В какой-то мере админы многих сайтов должны быть мне благодарны, ведь я, получается, выполняю за них работу.
– На твоем примере как раз видно, чем сетевик отличается от бумажника, ведь твои тексты – это часто молниеносные отклики не только на произведения, но и на рецензии, на большие дискуссии в интернете. Получается, если перенести на бумагу некоторые твои экспромты, то придется несколько страниц комментариев к каждому давать┘
– Ну, по истечении некоторого времени и многие бумажные тексты требуют сотен страниц комментариев. Чем, по-твоему, литературоеды кормятся? Но тут ты прав – на бумаге такая интерактивность просто невозможна. Сеть требует экспромта, и чем скорее этот экспромт появляется, тем он востребованнее... И все время надо выдавать новое, иначе избалованный сетевой вседоступностью читатель просто потеряет к тебе интерес.
– Издавать собрание сочинений не собираешься?
– Особого смысла в том не вижу, если честно. Я у себя настоящие стихи по пальцам одной руки пересчитаю. Так их по антологиям и альманахам давно растащили. Понимаешь, настроение под настоящие стихи это как волна для серфингиста – бывает нечасто, да и пропустить можно. А эпиграммки да «акрошки» вовсю гуляют по сети, сиречь, в народе, пусть часто и без моей подписи. Хотя... кто знает, может, сподоблюсь когда-нибудь выпустить свои творения в трех-четырех томах, а то и в пяти-шести┘
