Игорь Бондарь-Терещенко
Облако возникло как результат действия тайных сил – то ли целенаправленно, то ли в результате ошибки. Архип Куинджи. Горы и облака. Русский музей
Основа романов Семена Лопато не только закрученный сюжет, изобилующий загадками, убийствами, побегами и т.д. Скажем, во второй его книге герой романа в конце 90‑х выполняет незаконное поручение на территории одной из стран СНГ, пытается вернуть аварийно упавшую крылатую ракету, опередив посланцев западных «партнеров». В этих книгах также очень важен элемент «думающей» фантастики, предлагающей альтернативные способы формирования сознания современного человека. О новом романе «Облако» с Семеном ЛОПАТО побеседовал Игорь БОНДАРЬ‑ТЕРЕЩЕНКО.
– Семен Исаакович, расскажите, пожалуйста, как у вас возникла идея романа о техногенной катастрофе, причиной которой оказались более важные и сложные явления? Ведь Облако, накрывшее город, и по сюжету, и по времени написания книги появилось гораздо раньше недавнего пожара в Сибири, дым от которого «накрывает» даже Америку? Во всяком случае выглядит довольно пророчески…
– «…В лето 7527‑е от сотворения мира и от Рождества Христова 2019‑е в лесах бяше поелику гром и огонь зело похабный и попоречиво хамский взвился. И много народу изумилось весьма. Кто стоймя стоял, тот сидмя сел, кто сидмя сидел, тот лежмя лег, а кто лежмя лежал, тот опять‑таки стоймя встал. И птицы в Америке по аеру не видяху летати. И много лихих людей явилось, и пожары великие и зело страшные явились, и сказал пресвятой Тимофей: «Сие есть копец христианам, и погибель сию примите вельми безропотно». Так, вероятно, звучало бы пророчество об упомянутых вами событиях, отнесись автор к делу серьезно. Но об авторитете прорицателя пожаров как‑то не думалось. Что же до идеи романа, то на нее повлияла не тяга к пророчествам и не какие‑то высокие соображения, а наш отвратительный московский климат с его бессолнечными днями и вечной осенне‑зимней теменью. И я как‑то подумал – а каково было бы жить в городе, где светового дня нет вообще, где царит вечная многолетняя ночь?
Но ведь город существует, а значит, под пологом вечной тьмы образуется какая‑то особая таинственная жизнь – с наполовину опустевшими жилыми кварталами, где сосуществуют коммуны интеллектуалов, спорящих о вечном, и бродячие отряды полусумасшедших сектантов, с брошенными советскими оборонными заводами и их секретными лабораториями, в недрах которых по инерции еще что‑то варится, с затерянными среди безлюдных переулков кафе, в которых можно встретить каких‑то необычных, загадочных девушек… Наконец, с особым подземным миром бомбоубежищ, построенных на случай атомной войны, бесконечных тоннелей, тайных комнат и галерей, безмолвных подземных озер, полузасыпанных обвалами железнодорожных путей, по которым бродят неведомые обитатели этого мира – и совсем не обязательно только диггеры… В общем – сначала образ, атмосфера, а потом сюжет. Так было придумано Облако – результат техногенной катастрофы на городском химкомбинате, явно когда‑то обслуживавшем военных, – Облако, которое нависает над городом, не пропуская ни солнечных лучей, ни сигналов мобильной телефонии, ни телевидения, которое не подвержено ветрам, с какой бы силой они ни дули, и химический состав которого вдобавок непонятен ученым.
Ясно, что такое Облако могло возникнуть не само собой, а лишь как результат действия неких тайных могущественных сил – то ли целенаправленно, то ли в результате случайной ошибки, – ставящих над городом и его жителями некий особый эксперимент. Решению этой головоломки – происхождения Облака и сути проводимого эксперимента – и посвящена миссия главного героя и его помощника – хакера‑аутиста. Но пересказывать сюжет, наверно, нет смысла.
– Жанровый стиль нуар, заявленный на обложке вашей книги, совпадает по сюжету, кроме его крутизны, с темными делишками советской ученой элиты. И «булгаковские» рекомендации у героя столь же категоричны: «Мой вам дружеский совет – никогда не употребляйте слово «элита». Ваш роман – чтение элитарное или массовое? Кому адресованы ужасы близкого апокалипсиса, изложенные в нем?
– Для кого писали братья Стругацкие? Вряд ли им понравилось бы утверждение, что они – авторы для элиты. Упомянутый вами герой романа, кстати, говорит о том, что практически никто из реально выдающихся людей не считает себя частью элиты. Зато записать себя в элиту вовсю стремятся люди, чья цель – обозначить себя как можно выше на некой иерархической лестнице, включающей, как им кажется, бесконечное количество различных ступенек. «А поскольку любой цели легче добиться сообща, то они объединяются с другими такими же, как они, чтобы совместно утвердить свое «высокое» положение во всеобщем мнении. Поэтому любая элита всегда самопровозглашенная. Рассуждения об элите и элитарности есть выражение естественного стремления баранов сбиться в кучу» – вот что говорит ученый‑филолог. Так что мой роман – для всех готовых путешествовать по созданному автором миру и размышлять об увиденном.
Что до ужасов близкого апокалипсиса, являющихся в видениях героя, то так ли фантастичны они? Превращение человечества в однообразную, причесанную по правилам политкорректности, закормленную кинематографическими суррогатами, намертво успокоенную антидепрессантами и нейролептиками массу – так ли это далеко от апокалипсиса? Причем особо опасен он будет тем, что произойдет незаметно. А о страшных военных видениях героя хочу сказать отдельно, ибо для меня это предмет особой тревоги. Да, созданной нами системе под силу успешно проводить локальные операции, подобные сирийской, но, положа руку на сердце, ответьте себе – достаточно ли мы сегодня внутренне сильны и едины, чтобы выдержать настоящую, большую войну? И не осуществятся ли увиденные героем картины в каком‑то новом, чудовищном 2041‑м году? Невозможно было не написать об этом.
– Уцелевшие в «Облаке» герои вашего романа обсуждают литературу, критикуя ее представителей – от Белинского до Булгакова. После обсуждается футбол и даже даются рекомендации российской сборной. Наконец, исследуются различные виды психотропного оружия времен советской оборонки. Все это – попытки «разобраться с прошлым», сведя счеты, словно Маргарита с врагами Мастера, или подобные вставные новеллы – часть большего проекта с желанием потревожить «Великую Совь»?
– У города, накрытого Облаком, есть одна особенность, незаметная с первого взгляда и не осознаваемая главным героем: все его обитатели, чем бы они ни занимались, по сути, живут напряженной творческой жизнью. Плодятся как грибы идеологические кружки и секты – от сатанистских (но отнюдь не человеконенавистнических) до неосоциалистических, городской рынок становится феерией творчества местных умельцев, фонтанирующих революционными дизайнерскими идеями, происходит расцвет музыки тяжелого металла – металлической готики, обитатели стихийно образующихся квартир‑коммун спорят о русской литературе, выдвигают принципиально новые варианты прочтений всем известных со школьной скамьи классических произведений, выворачивающих их понимание буквально наизнанку, даже бюрократы из мэрии, выполняя указание сверху обозначить борьбу с коррупцией, вдруг организуют ни на что не похожий дикий, фантасмагорический «Антикоррупционный фестиваль».
Действие Облака двояко. Облако рушит экономическую конъюнктуру, приводит в упадок бизнес (как говорит помощник мэра, «кто будет инвестировать в город вечной тьмы?»), ухудшает бытовые условия жизни, но при этом исподволь уводит мышление людей от глобалистского тренда, уводит куда‑то в сторону, к чему‑то необычному, оригинальному, творческому, «неформатному». Речь не о возрождении пресловутой советской «духовности», а об альтернативе общемировому культурному тренду, о выходе за пределы установленных политкорректностью и рынком культурных схем, о возвращенной (незаметно для самих обитателей города) способности самостоятельно и нешаблонно мыслить.
Парадокс в том, что герой, движимый вполне благородными идеями, видит в Облаке причину всех бед жителей, источник бедности и бытовых неустройств и ставит своей целью во что бы то ни стало покончить с Облаком. Рискуя жизнью, преодолевая массу препятствий, разгадывая сложнейшие загадки, в конце концов совершив убийство, он достигает своей цели: Облако разрушено, над городом снова сияет солнце. Но когда, совершив свой подвиг, из подземного лабораторного центра он возвращается в город, то обнаруживает в своих новых знакомых – девушке Але, ее подругах, парадоксально мыслящем филологе – разительную перемену: ни ее, ни их больше не интересуют ни русская литература, ни иные возвышенные материи. Все, что было в них человечески интересного, возвышенного, духовного, вместе с Облаком исчезло навсегда. Облако – воплощение всего альтернативного, антитрендового, некий эскизно прочерченный вариант «другого пути». Но за этот «другой путь», как и за все на свете, надо платить. Вопрос – приемлема ли цена.
– По мнению одного из героев «Облака», крах социализма приблизил не привычный «Архипелаг Гулаг», а вполне невинный «Аэропорт» Артура Хейли, у героев которого не было возвышенных целей, а была простая «капиталистическая» жизнь. Еда, выпивка, секс. Как вы считаете, может быть, и призвание литературы состоит в том, чтобы не отвлекать, а развлекать? Ведь «Капитал» Маркса сегодня мало кто помнит, а «Золотой теленок» так же популярен, как и раньше.
– Огромная конкуренция на книжном рынке требует от автора с первой же фразы захватить внимание читателя. И автор сегодняшней «Анны Карениной» вряд ли стал бы начинать свое повествование рассуждениями о счастливых и несчастливых семьях и о том, что все смешалось в доме Облонских. Скорее всего первая фраза звучала бы так: «Этот день начался для Анны с того, что она узнала, что беременна – причем не от своего мужа». Тут первая же фраза берет за живое, картина сразу ясна и эмоционально понятна: в подобной ситуации приходилось бывать миллионам читательниц, так что дальнейшее внимание к книге и коммерческий успех обеспечены. В общем, развлекать необязательно, а вот то, что книга при любом содержании должна быть интересной, – непреложный закон.
Насчет «Капитала» не соглашусь. «Капитал» серьезнейшим образом читали до революции, полностью перестали читать после революции и вновь начинают серьезно читать сегодня. Все идет по кругу. А вот как воспринимают «Золотого теленка» сегодняшние 20-летние – большой вопрос. Надо бы их спросить, хотя задача отыскать читавших может оказаться не такой простой. Впрочем, рад буду ошибиться.
– Ваша книга, несмотря на заявленный жанр нуар – чтиво с элементами триллера и детектива, а также со склонностью персонажей к саморазрушению, – порой похожа на головоломку, подобно «Алмазному венцу» Катаева. Многое в нем явно зашифровано – имена и события, – и таким образом, можно говорить о романе идей. А какую скрытую идею «Облака», кроме пути к свету, видите вы?
– Я считал, что пишу остросюжетный антиглобалистский роман, замешанный вдобавок на любовной драме. В чем‑то – предостережение. В чем‑то – сатиру. И в частности, историю о том, что путь, представляющийся ведущим к свету, на деле может привести к совершенно иным результатам, ибо нужен ли, благотворен ли, стоит ли поломанных судеб и затраченных усилий такой свет? Ведь что‑то романтичное, цепляющее за сердце, необъяснимо затягивающее есть и в нуаре, не так ли?
комментарии(0)