Бревенчатый домишко на Потанинской

Несмотря на войну, голод, холод – вера и преданность слову. Редакция журнала «Сибирские огни»: Давид Тумаркин, Феоктист Березовский, Емельян Ярославский, Лидия Сейфуллина, Михаил Басов, Валериан Правдухин. 1922. Фото из Государственного архива Новосибирской области (ГАНО)

Немногие периодические издания в России выдерживают марафон в 100 лет, да еще во время, когда происходят резкие виражи истории, меняется политика государства, не говоря уже о финансовых проблемах. Кто-то в шутку сказал, что секрет долголетия в названии «Сибирские огни», которое придумала Лидия Сейфуллина. Но, конечно, все не так просто. Об истории журнала и его авторах с Михаилом ЩУКИНЫМ побеседовала Елена СЕМЕНОВА.

– Михаил Николаевич, поздравляю вас со знаменательным юбилеем. Конечно, вышло уже много публикаций, у вас прошли празднования. Объем работ и планов журнала поражает, достаточно почитать прекрасно оформленный и снабженный архивами, фото- и видеоматериалами сайт. Скажите, пожалуйста, каким произведением лично вас впервые поразил журнал и в чем, по-вашему, его уникальность.

– «Сибирские огни» для меня, так уж сложилось по жизни, – это отзвук далекого деревенского детства. Очень уж я любил читать, а книг у нас было очень мало, зато соседи выписывали «Сибогни», и я прочитывал все подряд, порою мало что понимая. Но повесть Александра Покрышкина «Небо войны» хорошо помню. После, конечно, были другие произведения – «Деньги для Марии» Валентина Распутина, «Щепка» Владимира Зазубрина… Боюсь, что список получится слишком уж большим, ведь история «Сибогней» – это, без преувеличения, история нашей отечественной словесности ХХ века.

А что касается уникальности… Всякий раз, когда заходит речь о столетии журнала, я все пытаюсь представить себе холодный, голодный Новониколаевск, только-только переживший Гражданскую войну и страшную эпидемию тифа, бревенчатый домишко на улице Потанинской, где проживали супруги Лидия Сейфуллина и Валериан Правдухин, которые были в числе основателей журнала, пытаюсь представить лица сотрудников первой редакции, их радость и всегда поражаюсь только одному – какая же вера была у людей, какая преданность Слову! И вот эта вера, искреннее желание служить литературе заложили, на мой взгляд, тот невидимый, но удивительно прочный фундамент будущей судьбы журнала. В этом и заключается его уникальность. На крутых исторических поворотах он не раз, казалось бы, должен был прекратить свое существование. Но он выживал – и во время гонений в 30-е годы, и во время Великой Отечественной войны, и в смутные 90-е. И не просто выживал, а поднимался, выходя на новый, более высокий уровень.

– Мы знаем из истории, что зачинался журнал как революционное издание, ориентировавшееся на журнал «Красная новь», но тем не менее в 1920-е годы там еще соседствовали произведения авторов из разных лагерей. Я думаю, что вы настолько в теме, что могли бы выразительно обрисовать атмосферу, как все это зарождалось.

– Надо отдать должное первому составу редакции – они были людьми широких взглядов. И пытались отобразить небывалые события «в этом прекрасном и яростном мире» во всем их многообразии. Торопились запечатлеть время, поэтому в первых номерах очень много отрывков из повестей, из неоконченных романов, но общая картина из них складывается потрясающая. Надо только вглядеться, вчитаться в нее. Говорил не раз и, наверное, повторюсь, но я убежден, что история «Сибирских огней» – это еще не написанный роман. Посудите сами: в одном из первых номеров публикуется небольшая рецензия на книгу Николая Гумилева. Сам Николай Степанович к этому времени уже расстрелян. И в рецензии говорится, что это большая потеря для республики. Автор обозначил себя двумя инициалами «В. И». Это Вивиан Итин, автор первого советского фантастического романа «Страна Гонгури». В 30-е годы во время следствия эта рецензия ему аукнется…

Также в первых номерах могли соседствовать стихи Павла Антокольского, будущего лауреата Сталинской премии, и Арсения Несмелова, участника Белого движения, который уже «замыслил свой побег», готовясь перейти границу, чтобы оказаться в Харбине. Можно привести и такой пример – воспоминания о Гражданской войне Ивана Смирнова, видного большевика, председателя Сиббюро ЦК РКП(б), и генерала Жанена, который командовал союзными войсками при Колчаке…

Конечно, такое «вольнодумство» не осталось без внимания. В конце 20-х годов первая редакция журнала практически была разгромлена, а Владимир Зазубрин, автор первого советского романа «Два мира», редактор «Сибогней» и создатель Союза сибирских писателей, подвергшийся жестокой травле, вынужден был уехать в Москву, «под крыло» Максима Горького, но это не изменило его трагической судьбы в 37-м году.

– Расскажите, пожалуйста, о сотрудничестве Шукшина, Астафьева, Распутина с журналом. Какие публикации за вековую историю вы считаете, как бы это сказать, логичными, в русле традиционализма, реализма, а какие – выбивающимися из этого ряда? Были ли яркие примеры?

– Первая повесть Валентина Григорьевича Распутина «Деньги для Марии» была опубликована в «Сибирских огнях». К нашему счастью, сохранилась переписка Валентина Григорьевича с редактором. Очень удивительная переписка! Молодой автор, прислушиваясь к некоторым замечаниям редактора, тем не менее твердо отстаивает свои принципы. Некоторое время назад мы опубликовали эту переписку.

Что касается Василия Макаровича Шукшина, то следует сказать, что его роман «Любавины», а затем и «Я пришел дать вам волю» он сначала хотел отдать в московские издательства, но они были отклонены. А «Сибирские огни» напечатали и первый, и второй роман, а еще и рассказы. Сохранился автограф Василия Макаровича – «Журналу-земляку».

Первый рассказ «Алкины песни» Анатолия Иванова, работавшего в то время редактором районной газеты в Новосибирской области, также был опубликован в нашем журнале, как и роман «Тени исчезают в полдень».

Здесь надо сказать, что первые публикации в «Сибирских огнях» нередко становились своеобразными стартовыми площадками для многих ныне широко известных авторов.

Что касается «измов», то журнал всегда старался исходить прежде всего из качества текста и отличался широтой взгляда, публикуя и переводную зарубежную литературу, и произведения, казалось бы, совершенно иного плана, например фантастику и детективы.

– В 1975–1987 годах, когда в журнале печатались известные в то время писатели, тираж достигал высшей точки – 125 000 экземпляров. Туманно сказано, что тогда там смогли опубликоваться «запрещенные» писатели. А что это были за писатели?

– В конце 80-х годов, когда началось возвращение ранее запрещенной литературы, журнал опубликовал повесть «Щепка» Владимира Яковлевича Зазубрина, которая пролежала в спецхране десятки лет, ведь написана она была в Новосибирске еще в 20-х годах. Это отдельная история, и о ней можно много рассказывать, но я просто отошлю интересующихся к нашему сайту – сибирские огни. рф. История удивительная, в чем-то даже мистическая.

В это же время были опубликованы произведения Георгия Дмитриевича Гребенщикова, замечательного писателя-сибиряка, о творчестве которого высоко отзывались Горький, Бунин, Шаляпин, Рерих… Волею судьбы во время Гражданской войны Георгий Дмитриевич оказался в эмиграции, в Америке, но всегда оставался преданным родному краю и говорил: «Сибирь для меня звучит как псалом...»

Продолжая традицию такого своеобразного возвращения, журнал уже в наши дни впервые опубликовал роман советского классика Всеволода Иванова «Проспект Ильича», а сейчас готовится к публикации роман Николая Анова «Азия», который был написан еще в 20-е годы в Новосибирске.

– В финансово тяжелые годы перестройки журнал не выходил, но в 1998-м возродился, и редактором его после этого семь лет был Виталий Зеленский. Не могли бы чуть-чуть рассказать об истории этого тяжелого времени и возрождения?

– Время было тяжелое. Но удалось общими усилиями сотрудников редакции, общественности, местных властей, за что им отдельная благодарность, преодолеть эту черную полосу. А как это было, мы рассказываем в специальном выпуске «Сибогней», приуроченном к столетию. Спецвыпуск, не побоюсь этого слова, получился уникальный. Совместно с сотрудниками государственного архива Новосибирской области мы подняли документальные фонды «Сибирских огней». Подлинные документы – иные из них просто невозможно читать без душевного волнения – и составили наш спецвыпуск. В них все сказано без прикрас, так, как было. Спецвыпуск также выложен на нашем сайте, и с ним может ознакомиться любой желающий. Как, впрочем, и с любым номером журнала за 100 лет. Совместно с Новосибирской областной научной библиотекой мы оцифровали все, подчеркиваю – все номера, и все они теперь доступны читателям.

– На каких современных авторах держится журнал, я имею в виду все жанры (проза, поэзия, критика, драматургия), и кто из авторов близок лично вам?

– Сейчас идет определенная смена поколений, в журнал приходят новые авторы, и пусть они еще не так хорошо известны широкому кругу читателей, но они уже определяют лицо журнала. Отдельных имен называть не буду, чтобы кого-нибудь не забыть и не обидеть, но скажу, что многие российские литературные премии без имен авторов «Сибирских огней» не обходятся. И это, конечно, радует и вселяет надежду, что в следующем столетии «Сибирские огни» будут гореть еще ярче.