Поэты последнего ряда

Даль переменится вокруг…  Фото Александра Анашкина

Двойник
Рассвет чеканя первой медью,
Бреду ночной заросшей мелью
И примеряю, как умею,
Веселую судьбу свою.

Взрыхляя стили, мели, мили,
Меня и пели, и любили,
Пророча: где-нибудь в Сибири,
Мол, по-другому запою!

Неважно.
Мучает бодяга:
К стихам закончилась бумага,
Чужой листая черновик,
Чей черный человек возник
Стекла оконного снаружи
И языком смертельной стужи
Внушает, будто он – двойник,
И также кончатся чернила?
Взгляд – в камыши,
и кровь – застыла!
Среди ракушек, щепок, ила
Любви ликующая сила
О смерти молит напрямик…

***
Мы, поэты последнего ряда,
Допиваем прокисший абсент.
Мы – ваш Дант в дебрях рая
 и ада,
Вашей жизни последний
 момент.

Серебра нам с тобой
 не досталось,
Да и золото тут не в чести –
Но надеемся, самую малость,
И колосья сжимаем в горсти.

Соберем семена и коренья,
И путем продвигаясь зерна –
Мы роняем стихотворенья,
Словно шишки сосна.

Нам и ворон – благая
 примета,
И княжна – придорожная…
За сто первый лесной
 километр
Нас положено отселять.

Мы – полынь!
Мы – Путивль!
Мы – Непрядва!
Мы – надгробий чужие цветы –
Самозванцы последнего ряда,
Прощелыги последней черты.

Живи!
Живи вчерне!
Напропалую!
С прилежной нежностью
 в груди
Определи примету злую,
И крыльев взмах – опереди!

Луна каймою золотою,
Что век серебряный кроя,
Одарит, словно красотою,
Лесные вечные края.

Зима – кудесница такая! –
Одарит музыкою вьюг.
И, в одаренном умолкая,
Даль переменится вокруг.

Жена окликнет добрым
 словом,
Мороз – узором на стекле.
И жизнь откроется мне
 в новом
Всем неизбывным на земле.