Неверящийвлето

Путь и свобода – вот что нужно поэту. Фото Андрея Щербака-Жукова

Поэтов, которые пишут грустные и унылые стихи, хватает. Они просто не умеют писать по-другому. Поэтов, пишущих невеселые стихи, заставляющие о чем-то задуматься, значительно меньше. А поэтов, которые целенаправленно выбрали основой своего творчества энтропию, и при этом их стихи не вызывают у читателя мгновенного отторжения, – единицы.

Участник поэтического объединения из Ставрополя «Кавказская ссылка» Александр Фоменко как раз из последних. Его настоящие подруги – зима да осень. «Зимы герольдом был я верным,/ Теперь – глашатай октября…» Им он верит, с ними ведет долгие и задушевные ночные беседы, а барышни из крови и плоти – для «инстинктов забытых, желаний неверных».

Да и кочевая жизнь не предполагает сильных душевных привязанностей. Сегодня – здесь, завтра – там. Лирический герой сборника «Теньотбрасывающий» постоянно находится в пути. «Как вены гудят во мне мили и вёрсты…», «Порою не можешь припомнить и сам ты,/ Откуда пришел и что делаешь тут…», «Иду, не могу не идти./ Ищу то ли смерть, то ли волю…»

И практически на каждом шагу ему встречаются скальды, тамплиеры, урды, атланты и прочие вестники других, ушедших времен. Может быть, мы уже в прошлом? Сами не заметили, как перешагнули эту зыбкую грань? Но нет. Мы – в XXI веке. «Дожил до тысяч мир, до двух,/ Годков себе изрядно скинув…»

Естественно, несмотря на весь средневековый антураж, Александр Фоменко пишет о нашем времени. Вернее, о том, каким он его себе видит и представляет. Причем гипербола – вот основное его оружие. Кажется, что это попытка поэта обратить внимание на недостатки современного мира. «Здесь рати солдат оловянных/ Покой медных душ стерегут…», «Мир развращен и неопрятен,/ Широкий фронт и слабый тыл./ Чем меньше будет белых пятен,/ Тем больше станет черных дыр…», «Мир торопится в бездну, на крыльях прогресса,/ Мол, везло до сих пор – повезет и сейчас…»

Чем страшнее, тем лучше. Тем больше людей задумается и попытается что-то изменить. В лучшую сторону. Или… хотя бы чуть в сторону от прямой погибели.

Сон и туман, дым и мгла, камень и смерть, вороны да совы – постоянные спутники и герои стихов из «Теньотбрасывающего». Отдельное место в душе автора занимает степь. Ее бескрайние просторы его не страшат. Наоборот, они ему близки по духу. «Я – монгол!» – не раз заявлял Александр своим друзьям. И, перечитывая его стихи, начинаешь в это верить по-настоящему. Одиночество и степь неразлучны и неразделимы. И в жизни, и в стихах. «Я ничей эмиссар/ И ничей гражданин, / Вольный странник, корсар, / Потому и один…»

Автор называет себя нигилистом, дураком, фронтиром. «Еретик, своевольник, бродяга –/ Индульгенции мне не видать…» Прямой отсыл к есенинскому»: «Я обманывать себя не стану,/ Залегла забота в сердце мглистом./ Отчего прослыл я шарлатаном?/ Отчего прослыл я скандалистом?»

Александр Фоменко. Теньотбрасывающий: Стихи. – Ставрополь: Ставролит, 2015. – 108 с.

Водка, вермут, рюмки и бутылка пива «семерка» – атрибуты жизни поэта. И он этого не стесняется и не прячет это от посторонних глаз. Но и не выпячивает, мол, посмотрите, я пью, потому что я – поэт. Нет. Все в меру. Все – по правде жизни, без прикрас. Не обошлось и без коньяка, ставшего одним из символов «Кавказской ссылки»: «Вот так вот, не спеша, по капле испарится/ Надежда эту жизнь исправить самому./ И тело, словно прах, развеешь по блудницам,/ И душу в коньяке утопишь, как Муму…», «Осень и ночь – утонченные дамы,/ Вместе со мной выпивают коньяк…»

Может, оттого и пьют поэты, что, признавая возможность и потребность изменить этот мир именно сейчас, на краю пропасти, они бессильны по большому счету, потому что их слово если и попадет в цель, то плоды своего труда они вряд ли увидят и ощутят при жизни. «Мир будет тем, кем в сущности и был./ Он не пойдет ни с нами, ни за нами…»

И к себе, и к своему предназначению, и к значению своего существования поэт Александр Фоменко относится с весомой долей самоиронии и скептицизма. «Весь замысел не разумея,/ (Не как ценитель, как предатель), / Могу сказать: Земля – ваятель/ Не из последних во Вселенной,/ Хотя одно ее творенье –/ Довольно спорная затея», «Пишет мир эпилог, я пишу этот стих/ И не жду, что зима сохранит мое имя…»

Интересный момент: в стихах довольно часто встречаются мотивы закольцованности жизни (и змея с драконом – как главные символы этого): «Ведь смерть – это только предлог,/ Чтоб снова отправиться в путь…»

Без горячки. Без пламенных речей. Без долгих сборов. Без пышных проводов. Нечего засиживаться на одном месте. Нечего привязываться к одному человеку. Путь и свобода – вот что нужно поэту Александру Фоменко. И он это от жизни получает. И за ценой ради этого не постоит.