Александр Урбан
|
|
Прекрасная планета на которой росли яблоки и едоки яблок… Алексей Харламов. Выбирающие яблоки. Частное собрание |
Борис Слуцкий когда‑то в 70‑х определил Куприянова как поэта, который сочетает «русскую традицию с манерой Бертольта Брехта и его школы», а Энценсбергер непосредственно вырос из этой «школы», так что здесь автор и переводчик идеально подходят друг другу. Их сближает не только свободный стих, но и трезвый скептический взгляд на реальность, рассудительная ирония. Вот как Энценсбергер определяет поэзию: «Стихи – упорно избегаемая публикой разновидность текстов с характерным расположением строк в столбик по левому краю и оставляющих много пустого места по правой стороне страницы».
Реальностью Энценсбергер редко бывает доволен. Напротив, он сдержанно радуется, когда отрешен от нее, когда чувствует чистый миг – «Миг, в котором нет ничего, кроме мига», или когда он переживает редкое «Счастливое мгновение»:
когда мы долго не слышим
последних известий
и сквозь застывший прилив
по щиколотку в опавшей листве
с шуршанием идем через осень.
Или мы просто смотрим
на кленовый лист,
как он падает к нам,
пока мы не очнемся снова.
|
|
Ханс Магнус Энценсбергер. Головоломка. Тексты для текстов не читающих. Стихотворения и проза / Пер. с нем. Вячеслава Куприянова. – М.: ОГИ, 2019. – 192 с. |
Но не надо думать, что Энценсбергер только трезв и сух, есть у него и любовная лирика. Даже в стихах, переходящих в прозу (записанных как прозаический текст), он умет быть лирическим поэтом, живописцем в слове, таков его «Художник времен года». Или его безусловный маленький шедевр – «Плач по яблоку»:
здесь было яблоко
здесь стоял стол
здесь был дом
здесь был город
здесь лежала страна.
это яблоко там
это наша земля
прекрасная планета
на которой росли яблоки
и едоки яблок
Его стихи требуют не просто прочтения, но и вмешательства читателя в разговор, хотя сам автор недвусмысленно повторяет, что обращается к тем, кто «стихи не читает», – это из подзаголовка одной из его ранних книг. Он даже придумал некую константу, удостоверяющую среднестатистическое число потенциальных читателей отдельной новой поэтической книги, равное 1354, она так и называется – «константа Энценсбергера», но это лишь одна из его «выдумок», из его иронических «идей».
Его «идеи» представлены в прозаическом разделе, это те тексты, которые были написаны, но не были ранее опубликованы или поставлены на сцене, если это наброски пьес или даже «оперы». В числе их – «Политбюро», едкая сатира на закат нашей советской эпохи, действие происходит, надо полагать, в старческом сумасшедшем доме. А театральная идея – «Маркс и Энгельс» – точно в духе постмодернизма, там учителя мирового пролетариата катаются на мотоциклах по вертикальной стене. В то же время рассуждают: «Оптимисты опасаются, что из этого ничего не выйдет, пессимисты боятся, что это удастся. Или наоборот».
Ключевые слова в этом сборнике «мысль» и «думать», хотя Энценсбергер понимает, что думать человеку затруднительно. Но он не теряет надежды, даже когда восклицает: «если б не люди,/ какая настала бы жизнь!/ Если бы не было их, о тогда бы,/ тогда…/ Тогда бы я не мешал вам своими стихами!»
Действительно, жизнь – «Головоломка»!
Дарья Гармоненко
комментарии(0)