Тени в раю

Под соснами снятся цветные, сюрреалистические сны. Фото Владимира Захарина

По мировоззрению, накалу эмоций Вадима Калинина можно было бы назвать автором-экспрессионистом, хотя, конечно, в современной литературе это обозначение довольно условно. Однако основной принцип художественной речи Вадима Калинина – и поэтической, и прозаической – сообщение на пределе, на высшей точке, причем это может быть предел как восторга, так и страдания. И «Стихи, написанные на пляже» также продолжают, развивают эту тенденцию.

Сборник стихов можно читать и как немодернистский роман, чей метасюжет основательно размыт и в то же время абсолютно четко обозначен в заглавии – человек, сменивший место своего обитания на более теплые и благодатные края, пишет стихи, в которых рефлексирует над своим, и не только своим, прошлым и настоящим. Стихи эти написано очень просто, в основном рифмованными короткими строчками, почти детским языком. И эта нарочитая, на самом деле, конечно, продуманная, даже если спонтанная, наивность, делает еще ярче, еще отчаянно прекраснее и мучительнее их содержательный пласт. В этой псевдонаивности, сложной простоте, яркости и экзотизации сюжетов Вадим Калинин отчасти смыкается с авторами заявленного около десяти лет назад «нового» эпоса, особенно с Федором Сваровским, который в настоящее время тоже разворачивает поэтическое полотно обретенного рая, солнечных южных земель.

Вадим Калинин. Стихи, написанные на пляже. – Ozolnieki: Literature without borders, 2019. – 52 с.

Вадим Калинин – не только поэт, но и прозаик. И особый ракурс прозы, выстраивание сюжета из отдаленной от события точки, виден и в нарративных стихах, которых в книге очень много. Например, баллада «Там, где всегда пахнет осенью» в финале оборачивается скорее новеллой в духе О. Генри – в тексте, написанном от третьего лица, вдруг объявляется рассказчик, и рассказчик по отношению к ситуации самый невероятный и единственно возможный.

Закончить заметку о книге Вадима Калинина хотелось бы текстом, в котором собраны воедино все особенности «Стихов, написанных на пляже» – и яркая радость брызжущей совершенством природы, и ужасающая печаль ее смертного, пожирающего себя несовершенства, и детское, отчаянно ликующее, мировосприятие, распахнутые глаза наблюдающего за этим человека:

Огромного бражника кот убил.

Зюй-на-на! Хей-хо!

Сломал ему оба серебряных крыл,

Зюй-на-на! Хей-хо!

Бражник тонет в смертном сне.

Вокруг шевелится трава.

И на пробитой его спине

Мертвая голова.