Чту ежа

Бог создал человека по своему образу и подобию, а также сотворил природу. Питер Пауль Рубенс. Три грации украшают статую природы.  Около 1615. Музей Келвингроу, Глазго

Гоша Буренин (1959–1995) – поэт практически неизвестный. Книга (с предисловием Валерия Шубинского) вышла в серии «Поэты литературных чтений «Они ушли. Они остались», где в последнее время издаются авторские сборники полузабытых или совсем малоизвестных поэтов: Владимира Полетаева, Михаила Фельдмана, Алексея Сомова. Оттого разбирать его стихи еще более интересно. Нет никаких посторонних коннотаций, которыми мы обычно наводнены, когда знакомимся с каким-нибудь поп-идолом от мира поэзии. Иногда это нам мешает составить свое мнение или по крайней мере влияет на него. Делает наши мысли не свободными, а зависимыми от метафоры этого человека. Буренину еще не назначили какой-то шаблон восприятия. И я как человек, его сегодня исследующий, могу предложить какую-то концепцию для понимания его.

Буренин – певец природы. В его стихах практически нет места людям. Если посмотреть на его стихи, то там трудно обнаружить каких-либо персон. Это достаточно ненаселенное пространство. Иногда там появляется лирический герой или возлюбленная этого человека, потому что человек в состоянии любви – практически единственная допустимая и приемлемая автором людская личина. Вместе с тем художественный прицел сосредоточен вокруг явлений природы, которые он сам зачастую очеловечивает, широко используя для этого олицетворения «зерна в глине как память початка», «шершавых объятий дома», «отдавший и вязкую спелость инжира в корзинах и сизый в глубоком глотке голубеющий воздух», «по локоть навеки в капканах слепой ежевики».

На мой взгляд, это отсылает к библейскому сотворению мира, когда Бог в первые дни создал человека по образу и подобию, а также сотворил природу. Для Буренина эта картинка является идеальной и гармоничной, к которой стоит стремиться. Человек, запутавшись в мелочных дрязгах, отошел от бытия по образу и подобию, и только любовное чувство может вернуть его в состояние первых семи дней, когда природа и человек были таким же неразрывным мировым единством. Очеловеченная природа при этом – идеал отношений между людьми. Человек до греха был частью такого единства. А этот грех может избыть хотя бы любовь. Может ли что-то еще? Неизвестно.

От пыльных рельефов,

жары и вина

нас дождь отсекал, обнажая

в сплетеньях

бичующий недуг, –

и плакали дети,

и тени скрепляли, слепившись

от сна...

В чешуйчатый бок

геленджикского дна

два теплых тюленя

уткнулись под нами –

мы плыли и, сонно сближая

колени,

смуглели ночами, к утру –

пополам.

Гоша Буренин. луна луна и еще немного.– М.: ЛитГОСТ, 2021. – 96 с.

зерна в глине как память

початка –

затекающих десен зима

где тебя не хватает – ты там

где на оттиске полость

и тьма

и луна на незрячей сетчатке

где отчетливо выпуклый март

или хрупкая рек распечатка –

эти зерна и клинья брусчатки

и шершавых объятий дома

память клеточна сетчата

в лунках

или просто не сходит с ума

что сегодня зима в переулках

что ладошка теплея сама

пять горошин оставила гулких

Здесь – любовная лирика высшего уровня, хотя и кажущаяся написанной немного традиционно. Но чувство любви, которое каждый раз испытывается и переживается заново, обновляет и омолаживает это любовное послание. По Буренину, природа должна заставить человека вспомнить о своем безгрешном опыте существования. У него природа всегда милосердна, всепонимающа. «Чту ежа»: природа – наивысшее благо. То, к чему стоит себя внутренне приучать и стремиться. Его описания природы – это проживание влюбленного наблюдателя в райском саду. А соглядатайства ему не занимать. Автор очеловечивает природу – она одно из действующих лиц его поэзии. Она не созерцательна и статична, как у Фета. Она действенна, ощутима, осязаема, наделена волей, решением.

Чаще всего у него повторяется из животных – оса. Поднебесное и достойное небесного пространства. То, на что можно смотреть с завистью. Возможно, Буренин в целом недоволен человеческим обличьем и рад бы его разменять. Оса летит по направлению к «свету, что вдруг и вдалеке». А золотое, как мы помним, ассоциируется в культуре с цветом божественным.

Порой Буренин использует лексические повторы. Недаром его сборник, вышедший в 2005 году, называется «луна луна». (Раздел этой книги «еще немного» составили стихи, найденные Ксенией Агалли в архивах при работе над настоящим изданием, поэтому «луна луна и еще немного».) Возможно, это заговор. Общение на языке природы, языческого. (Тут синкретизм практик и культур.) И христианство, и язычество, что свойственно вообще русской культуре и русскому миру.

рожениц гордых гложет

что н е б е с а н е б е с а

так в кровяных тазах

голод мужей отложен

Человеческое и человечное предстает нам без людей рядом, поскольку в мире рассыпаны более идеальные примеры выражения этого человеческого, чем сами люди. Природа – наилучший тому пример.