Предзимье Рузу погрузило в сон…

Сказ о Рузе

Здесь даль – широка, а река –

глубока,

Над Рузой не властны года

и века,

Спит время…

Здесь воинов хрипло

приветствует рог,

И княжеский стяг поднимает

Боброк,

Встав в стремя!

Земля ворожит, и вода

ворожит,

И ворон над памятью павших

кружит,

Как в сказке.

И тихо звенит колокольная

медь,

Что жизнь торжествует

и попрана смерть –

В день Пасхи.

Здесь липы столетние в пору

цветут.

Цветет зверобой и рассыпаны

тут −

Ромашки.

К посадскому тыну взбегает

чабрец,

Здесь служит стрелец

и не знает купец –

Промашки.

Здесь кочеты будят погожую

рань.

На окнах за стеклами

дремлют герань,

И кошки…

Но если вдали громыхает гроза,

«Славянку» играют на все

голоса

Гармошки.

Здесь мною исхожены тысячи

троп,

Но если почувствую сердцем

озноб –

Последний,

Над Рузою воздух прорежет

душа,

В обитель к Творцу

в поднебесье спеша,

С обедней…

Яблочный Спас

С пазухой от Яблочного

Спаса –

Полной ранней осени щедрот,

Я иду к заветному баркасу,

Яблоневым садом – до ворот.

Там, за ними – к шаткому

причалу,

На цепи, прикрепленной

гвоздем,

Мой дощаник – с самого начала

Верным псом – оберегает дом.

Старый сад зарос травою

сорной

От корнищ деревьев

до плетня…

И взирает Спас

Нерукотворный

В день Преображенья на меня.

И запламенеют астры скоро,

И покроют росы стежку-след…

И с вершины дальнего Фавора

На меня падет библейский

свет!

И не покидает чувство чуда,

Прилепившись яблони листом.

И отходит утлая «посуда»,

По реке гонимая шестом.

И плывет над Рузой

бесконечной

Благовест – глася Успенский

пост.

И на крону яблони заречной

К Сирину спустился

Алконост.

И лежат распахнутые сини:

Синь реки и синий свод небес

В окоеме синь-лесов России –

Колыбели сказок и чудес!

* * *

Предзимье Рузу погрузило в сон.

Так тянет поплавок на дно

грузило.

Уныл сиротский колокольный

звон,

И крестная не сходит с неба

сила.

Тягучи увяданья года дни.

И тяжело утрами

просыпаться.

И слышится: «Распни его,

распни...»

Но сердце не желает

распинаться

Дождем осенним бесполезных

фраз –

Мертворожденных,

смешанных с листвою.

Закат не вспыхнув, за окном

погас.

И сад зарос забвения травою.

Твои друзья давно ушли туда,

Где Бог собрал певцов России

души.

Они глядят, как тонкая

слюда

Покровом льда затягивает

лужи.

Но ты своей души не охолонь,

Опорожнив до дна печали

кубок.

В печи холодной воскресить

огонь –

Любви былой – отчаянный

поступок!

И обогнавши вьюгу на бегу,

Как было встарь: когда-то,

раньше, прежде

Из черных будней выбели

строку

О вере, о любви и о надежде!

Ночной пейзаж

Пейзаж в оконной раме:

«Руза спит...»

Морозной вязью – на стекле

названье.

И даже вьюга – Божье

наказанье,

Затворницей ушла в еловый

скит.

Завороженный кистью января,

Я не оставлю пост свой

полуночный.

На городок из прошлого –

лубочный

Еще не пала робкая заря.

Собака спит. Печной проем –

в золе.

И Спас глядит пронзительно

и строго,

Как утопает в замети дорога,

Как без движенья стилос

на столе

Застыл поверх нетронутых

бумаг,

Предвестником поэмы

о печали,

Которой, очевидно изначале,

Названье будет: «Горе от ума».

На сотни верст, на сотни дней

– окрест

Лежит загадкой белое

пространство.

И светит с неба полумесяц

ханства

На птичий след – на русских

вранов крест...

Я эту ночь, что минула без сна

С бесшумною повадкой

снежной рыси,

Возьму с собой в заоблачные

выси,

Когда придет последняя

весна!

Моей собаке

Мой рыжий ангел – в светлых

завитках,

Прошу, побудь со мной, хотя б

полгода.

А там посмотрим,

что сильней – порода

Иль птица Сирин, что кричит

в кустах

У нашего открытого окна,

Но запертой для всех печалей

двери.

Где я любовь свою тебе

доверил,

Мой друг, с глазами голубого

льна.

Твой хвост, как серп небесного

ковша.

В пуантах балерины белых –

лапы.

И буллой подтвердить

собрался Папа,

Что у собаки тоже есть душа.

Аминь ему! И если римский поп

Не лжет, как пьяный инок,

громогласно

Я заявляю: вовсе не напрасно

Спас Ной собаку в Мировой

потоп.

Пусть времени пока размерен

бег,

Но знаю – будет горькая

минута,

Как та, когда ушла собака

Юта

Вслед старшему, на радугу

навек.

Мой сын – не торопись ни в ад,

ни в рай.

Жди на мосту из радуг,

на котором

Ты встретишься с отцом

за разговором,

Когда наступит бренной

жизни край.

Туда не попадет обычный люд.

Там не нужны ни мытари,

ни виза.

Мой рыжий ангел в завитках

– Алиса,

Давай найдем на радуге

приют!

Весенние сны

По зелени, по травам след

струящим,

Вдоль стерегущей Рузу

тишины,

Средь прошлого – по грани

с настоящим,

Бреду в свои предутренние сны.

Как будто возвращаюсь

из похода,

Прорвав осады огненной

кольцо…

На площади посадской, средь

народа

Ищу твое, заветное лицо.

Кто взял тебя: монголы, готы,

гунны?

Чьим стременем сейчас

влекома ты?

Строги у Богородичной

парсуны

Глаза твои и скорбные черты.

Не каждого поэта

Незнакомка

Одарит поцелуем в звездный

час…

Нательный крест да

ладанка-иконка

Одни – весь путь

сопровождают нас

До встречи с небом в царстве

Херувима –

Старшого брата

птицы-журавля…

Под их крылами, верою

хранима,

Весною просыпается земля!