Моя душа, изорванная в клочья

Сергей Мнацаканян в лермонтовском Середниково представляет «День поэзии». Фото автора

Эти строки должны были быть написаны еще год назад. Но тогда еще «не отстоялось», не «пришло»...

Я бреду по памятным для себя датам июня, как по минному полю: 21 июня 2016-го – старший сын Димка, 27 июня 1994 года – отец, 29 июня – друг Сергей. Уверен, мало кто из литературной публики знал, что мы были друзьями. Сергей Мнацаканян не любил выставлять отношения напоказ, а я до самого его ухода как-то не раздумывал, что это было – приятельство, товарищество или редкая в нашем писательском мире искренняя дружба.

Однако еще в начале 2021 года, приступая к изданию очередного номера альманаха «День поэзии – ХХI век», я позвонил ему и попросил стать моим соредактором, напомнив, как в 2006 году вместе возрождали альманах. Он дословно ответил: «А знаешь, ведь мы (и тут же поправился – «вернее, я») достигли того времени, когда в любой день можем уйти из жизни». Потом, через паузу, внезапно легко согласился...

Теперь я еще больше убеждаюсь, что настоящий поэт – всегда провидец судьбы.

Он успел прислать мне 10 поэтических подборок, один прозаический материал. Мы разговаривали почти ежедневно, а потом, в начале июня, ко мне «прицепился» ковид, и когда дней через десять я обрел чувство реальности и ответственности «за начатое дело», его телефон уже не отвечал... Сердцем почувствовав недоброе, я почти не удивился, когда узнал о его кончине 29 июня. Он ушел тяжело, сакрально, романтично, пережив всего на несколько дней любимую женщину. Я не собираюсь поднимать полог над этой тайной, но помню, что он всегда согласно кивал головой, когда слышал от меня любимую цитату литературного ратоборца Дмитрия Балашова: «Мужество мужу потребно всегда, и паче всего – в час смерти!»

Да, мы принадлежали к разным «литературным лагерям», но безумно любили поэзию и трудились на ее благо «плечом в плечо». Если честно, мне совсем не интересно, что он делал, когда был за границей. Но когда в середине 90-х Сергей (носящий псевдоним Ян Август) был Верховным магистром поэзии в карнавальном «Турнире поэтов», организуемом «Московским комсомольцем» в Лужниках, я с некоторою гордостью принимал участие в мероприятии на залитой щедрым летним солнцем площадке для городков, предоставленной поэтам, и даже сумел стать «королем», прямо как Северянин.

Кстати, чувством товарищества Сергей был награжден в огромной мере. Помню, когда в 2009 году в Москву из Израиля приехал другой мой друг – поэт Леонид Колганов, они долго обнимались в тесной комнате «Литературной газеты» и что-то оживленно кричали. Потом оказалось, что Сергей мало знаком с Леней, но он искренне считал себя обязанным поддержать «коллегу по цеху», понимая, как важно для приехавших поэтов внимание метрополии. Сережа, Леня – арьергард того, что некогда звалось великой российской поэзией. Пусть земля будет вам пухом!

Скромного, трудолюбивого, деликатного, мудрого и всегда готового подставить плечо – Сергея любили все.

Для меня он был также бесспорным авторитетом и в медицине. Помню, как в ночь на 1 марта 2013 года, когда автора сих строк прихватил приступ, а в больницу ехать не хотелось, мы ежечасно созванивались с ним. Он давал рекомендации: что колоть, куда приложить, что проглотить и вытащил-таки сотоварища, а я написал утром одно из лучших стихотворений, посвященных ему «Февральский морок».

Мы не обсуждали стихов друг друга, но один-единственный раз он сказал, глядя на два листа, лежащих перед ним: «Вот, передо мною стихи двух поэтов, но одно я просто читаю, а над другим мне хочется заплакать». Боже, каким чувством он, такой сдержанный, наполнил мою душу!

И ведь он сам навсегда остается в моей душе автором, сочинившим строки, над которыми «хочется заплакать»:

Ты так прекрасна в этой

жизни волчьей,

где не простят такую

красоту!..

Моя душа, изорванная

в клочья,

твое дыханье ловит на лету…

На этой высокой ноте можно было бы закончить данную страницу поэтического мартиролога, но он был бы неполным без рассказа о Сережиной мемуарной прозе. Он и здесь показал себя как великий искусник. Вот передо мною зачитанный до дыр его «Ретроман, или Роман-Ретро» о творцах стихов, большинство из которых он знал лично. Это – Павел Антокольский, Александр Межиров, Андрей Вознесенский, Татьяна Бек, Михаил Львов, Евгений Винокуров, Булат Окуджава, Леонид Губанов... Перечислять дальше? Сотни имен, любовно упомянутых автором, знаменитых и малоизвестных поэтов, которые жили рядом с ним и с нами.

Книга уникальная и, по-моему, до сих пор недооцененная.

И чуть горько становится от сознания того, что некому будет так написать о тебе, когда настанет очередь «примкнуть к большинству». В самом конце хочу отметить, что, сверяя материал по Википедии, не нашел в ней упоминания о его главной награде, которой Сергей очень гордился. Он – лауреат Премии правительства в области культуры за 2013 год.

Поклон тебе низкий, мой литературный собрат. В число главных редакторов альманаха «День поэзии – ХХI век. 21/22 гг.» ты вписан. И это уже навсегда.

«Жизнь сделана», – любил говорить ты, отметив семидесятилетие. Да, сделана, но остается ПАМЯТЬ.