Андрей Мартынов
|
|
Андрей Белый был мастером мифотворчества. Фото 1912 года |
Не стал исключением и Андрей Белый (1880–1934). Доктор филологических наук, заведующая «Мемориальной квартирой Андрея Белого» Моника Спивак в новой книге рассматривает разнообразные мистификации автора «Петербурга». На протяжении жизни знаменитый писатель неоднократно конструировал мифы, превращая их в реальность. Сначала чтобы занять место среди многочисленных групп символистов, затем в результате сложившегося любовного треугольника с Асей Тургеневой и основателем антропософского движения Рудольфом Штейнером и, наконец, в период жизни в Советском Союзе, – уже с целью выживания и одновременно ради сохранения собственной идентификации в условиях враждебной писателю-символисту идеологии.
Так, интересна роль Белого в организации кружка «Аргонавты», серьезно повлиявшего на язык и эстетику символизма. В исследовании отмечается, что поэт творчески переосмыслил древнегреческий миф, давший название литературному объединению. Сказание о плавании за золотым руном превратилось в солярный миф о полете. Его истоки в новом изложении лежат не в исследованиях античности, а в философии Фридриха Ницше. В частности, само слово «аргонавты» было взято из «Веселой науки». Вторичен и образ Солнечного града, позаимствованный не напрямую из трактата Томмазо Кампанеллы, а из статьи о знаменитом итальянском мыслителе друга семьи Белого социолога-позитивиста Максима Ковалевского (неожиданный выбор для символиста!). Да и устойчивая идиома «дети Солнца» (ее также использовал Константин Бальмонт) пришла не из трудов автора «Civitas Solis», а из «Дневника писателя» Федора Достоевского и «Семейного вопроса» Василия Розанова.
Переосмысливался Белым и восходящий к Священному Писанию образ жезла Аарона. По мысли поэта, как расцветший жезл первосвященника, отечественная словесность возродится, если к форме и содержанию текста (то есть к «непересеченным сферам») добавить тишину, «смысл слов еще безгласных, глаголющих тайно». Помимо образа жезла Белый использовал образ расцветшего «словесного древа», который он взял из стихотворения поэта-имажиниста Николая Клюева «Оттого в глазах моих просинь…», посвященного Сергею Есенину.
|
|
Моника Спивак. Андрей Белый: Между мифом и судьбой. – М.: Новое литературное обозрение, 2023. – 848 с. |
Не менее значимы и такие связанные с мифотворчеством сюжеты, как роль танца в жизни Белого, его непростые отношения с критиком и переводчиком Эмилием Метнером или с публицистом Ивановым-Разумником и многие другие.
По прочтении книги вспомнились слова французского философа-структуралиста Ролана Барта, однажды назвавшего миф словом, которое поставили не на свое место. Остается понять, на месте ли стоят многочисленные мифологии поэта-символиста Андрея Белого.
комментарии(0)