На обреченном корабле

Но верим мы, что воспарит и вечности вино пригубит… Александр Трифонов. Ангел Аполлинера. 2007

Аполлинер

Швейцарца в Риме сын

и чужестранки,

Поляк – по крови,

по судьбе – француз,

Не от чахотки уж,

а от испанки –

Шопену вслед – почив под сенью

муз,

Душой все так же молод

и беспечен,

Лубком увековеченный Руссо,

Как словно бы и не был

изувечен,

Пусть и разъят на части

Пикассо,

За честь искусства

доблестный воитель,

Виньи наследник славы

и Рембо, –

Навек певцов грядущих

вдохновитель,

Ты на мосту пребудешь

Мирабо.

Эйфелева башня

В рубашке железной

простушка,

Османовских просек дитя,

Полей Елисейских

пастушка,

С ума нас ты сводишь шутя,

Как в грезах больных

Мопассану,

Грозя заслонить белый свет,

Пока Маяковский осанну

Тебе не споет тет-а-тет.

Таманго. Фантасмагория

На обреченном корабле,

Плывут, как некогда Улисс,

Аполлинегр, араб Рабле,

Мулат Мюрат,

метис Матисс.

И, чудный всем явив пример

Возлюбленной, черней,

чем ночь,

С Венерой Черною Бодлер

Хоть чем-то тщится

им помочь.

Поэзия

Словно ладожско-невский

Броневский,

Или вятско-хорватский

Словацкий,

Костровицкий

парижско-женевский,

Или лондонский

пан Коженевский,

Или просто Беневский

и Свяцкий,

Как венец всеславянского

братства,

Македонства, словенства,

хорватства,

Стоединства без тени

главенства,

Верховинства,

а не верховенства,

Словно бармы ей царские

узки,

Наконец зазвенела по-русски

Древлепольской,

шершаво-варшавской,

Херувимской, тувимской,

самборской,

Графско-Дракульской,

дравской, моравской,

Ченстоховской царицею

Савской,

Несравненной

Виславой Шимборской.

Памяти Вилли Мельникова

Иной, глядишь, косноязычен

И на родном-то языке,

А ты – один! – космоязычен.

Омывшись в Пилигрим-реке,

В ключе волшебном

Иппокрены –

В священном тщишься

кураже

Лихие отчубучить крены

На стихотворном

вираже.

Не зря же снизошел

крылатый

И на тебя с Парнасских

круч,

Как на апостолов когда-то,

Дар языков – как райский

луч.

Творца Макбета

тезка – Вилли –

Ты мог бы, всем смертям

назло,

Ветеринаром стать

в Догвиле,

Аполлинером – в Фонтенбло.

Из бездны Китежей и Молог,

Нездешним пламенем палим,

Гряди, словесный вирусолог,

В небесный свой Вирусалим.

Молвы стоустой

страж стоокий

И стоязыкий Бриарей,

Не ведал ты,

что рок жестокий –

В стихах расшитых

стихарей

Живое чудо вмиг погубит.

Но верим мы, что воспарит

И вечности вино пригубит

В Валгалле жреческой пиит.