Ровно, нехотя и с чувством

Абсолютный покой – это лучшая форма движения. Иван Айвазовский. Спокойное море. 1863. Национальная галерея Армении, Ереван

Говорите! Андрею Вознесенскому

Чуткий слух немой Вселенной

Водит Землю по орбите.

Словом взятые из тлена,

Говорите, говорите!

О большом и про погоду,

От избытка, в дефиците,

И с собою, и с народом

Говорите, говорите!

Хорошо вам или грустно,

По-арабски, на иврите,

Ровно, нехотя и с чувством

Говорите, говорите!

Вас немного. Вы – в эфире.

На закате и в зените,

В поле, в офисе, в квартире

Говорите, говорите!

Владимиру Маяковскому

Девушка-лето в витрине окна

снова товар расставляет:

вот уцененная вдвое весна

(годность закончилась в мае),

вот, посмотри: есть такой 

перламутр –

розовым красит здания,

солнце попозже еще подвезут,

это без опозданий.

Вот тебе импортные облака...

(Дождичек в виде подарка

девушка-лето прячет пока

под горизонтом-прилавком.)

Столько чудес – ни один 

Аладдин

с лампой своей не суйся.

Каждый, кто хочешь, к окну 

подходи,

минутой плати и любуйся.

Стихотворение без конца. Олегу Хлебникову

На перекрестке Гороховой 

и Фонтанки

небеса просвечивают 

с изнанки,

бери что хочешь, если умеешь 

быть –

не для себя просить.

Тогда на краю огромного 

письменного прибора

отодвинут крышечку 

Троицкого собора

и поперек твоих самых веселых 

басен

напишут: «Согласен».

А ты будешь думать, 

что своими стихами

почему-то (вечная рифма!) 

расплачиваешься с грехами,

но поперек суеты отправишься 

на вокзал

не потому, что кто-то тебе 

сказал,

а потому, что на перекрестке 

Гороховой и Фонтанки…

Иосифу Бродскому

Каждое утро нам день 

возвращает на плечи

и начинает скорее катить 

его к новому вечеру,

не уставая шептать 

потревоженному сознанью,

что день наш обычно имеет 

не больше общего с явью,

чем наша обычная ночь. 

И возразить тут нечего.

Каждое утро твердит 

недоверчивому воображению,

что абсолютный покой – 

это лучшая форма 

движения.

Мы посему никогда не выходим 

из дома,

где та же контора – одна 

из немногих комнат.

И как ни спешим мы порою 

к себе вернуться,

но все же стараемся до вечера 

не проснуться.

Юрию Уварову

Способность расшевеливать 

слова

над явью поднимала 

с колыбели –

в словах ясней чернели 

острова,

отчетливей ветра шумели...

*

Вон там, где этих слов живая 

твердь

уже видна и внуков расселила,

мультяшным голосом нас 

выкликает смерть.

А раньше она басом 

говорила.