Явус Ахмадов ПРОБЛЕМЫ, которые рассматриваются в выпуске "Особой папки НГ", посвященном Чечне, являются сегодня, пожалуй, самыми животрепещущими для российских граждан - ведь в стране идет большая война. Как гражданин Чеченской Республики и историк хотел бы высказаться по поводу некоторых материалов данной подборки.
Начнем с публикации Николаем Бугаем документов из "архива Иосифа Сталина" о депортации чеченцев в 1944 г.
Современную ситуацию вокруг Чечни Николай Бугай считает повторением пройденного - "сама суть происходящего одна и та же". Ну а дальше читатель сам может легко домыслить: мол, суровые, вызванные военной необходимостью действия Сталина в 1944 г. перекликаются с суровыми военными мерами, предпринятыми российским руководством в отношении чеченского народа в 1994-1996-м и 1999-2000 гг.
Не будем говорить о тенденциозном, с профессиональной точки зрения, характере подбора документов, представленных Николаем Бугаем. Естественно, бандитизм и вооруженное противоборство в Чечне в 1941-1944 гг., особенно в горной ее части, были, но цифрам, приводимым публикатором, можно верить только в том случае, если верить делам о шпионаже в СССР в 1937-1941 гг., об измене трех советских маршалов из пяти, о массовом предательстве генералитета и командиров Красной Армии накануне войны и т.д. и т.п.
Статья Игоря Задворнова и Александра Халмухамедова "После победы. О переходном периоде в политической истории Чеченской Республики" является рабочим, внутриведомственным документом - но тем она и интересна. По мысли авторов, чеченцы "виновны" в том, что у них - обескровленных двумя тяжелыми, кровавыми войнами - "к сожалению... нет (и не может быть) единых политических авторитетов". Следовательно, можно назначить "на республику" представителя президента РФ, чтобы он управлял ею самыми авторитарными методами.
Основная же часть статьи построена на анализе объективных факторов и условий, позволяющих построить новые органы управления в Чечне. Особенно интересна часть, посвященная реформе местного самоуправления.
В заключение авторы правильно отмечают, что чеченцев волнует, насколько Центр последователен в своих действиях, насколько искренни его намерения отстоять в Чечне демократию и свободу.
В статье Ильи Максакова "Шариатское право по-чеченски" речь идет о той недавно существовавшей в Чечне ситуации, о которой местные острословы говорили так: "Нефть - верхам, шариат - низам". Действительно, в 1998 г. "отцами-основателями" новой Ичкерии был выброшен последний козырь - шариат. И эта ставка была бита по той простой причине, что Чечня была захвачена отребьем, ничего общего с "чеченством" и шариатом не имевшим. "Шариат" в Чечне был использован для давления на народ, вытравливания всего национального, для террора против инакомыслящих.
Раздел "Итоги двух чеченских кампаний" открывается статьей Владимира Мухина и Александра Яворского "Войну проиграла не армия, а политики". Мне трудно судить о фактической стороне дела, я могу только сказать, что федеральной армии в первую чеченскую войну не требовался противник, чтобы потерпеть поражение. Во-первых, это поражение было "заказано" одной из олигархических групп в России; во-вторых, Вооруженные силы РФ (МО и МВД) творили на территории Чечни массовые преступления против человечности. Последнее обстоятельство перечеркивало все титанические усилия руководства РФ по нормализации обстановки в Чечне.
В заголовке и подзаголовке статьи Сергея Сокута сочетается несочетаемое: "На самолетах-ветеранах. Осмысленное, точечное применение авиации". Главная мысль автора заключается в том, что российская военная авиация выполняла в Чечне исключительно боевые задачи и действовала только по выявленным целям. Так, неуправляемые бомбы, по мнению Сергея Сокута, сбрасывались не ближе чем в 3 км от населенных пунктов (!). Сведения о "свободной охоте" отсутствуют на уровне лексики. Между тем из общего числа самолето-вылетов в первую чеченскую войну одна треть приходилась на свободную охоту: летчики били по целям, которые сами выбирали, - большинство же выбирали перекрестки дорог, больницы, базары, автобусы и автомобили с целью нанесения максимальных жертв мирному населению. В нынешнюю войну все повторилось: так, днем 29 октября 1999 г. два штурмовика в ясную погоду уничтожали колонну беженцев на трассе Ростов-Баку, в результате около 50 человек было убито, сотни ранены. Можем указать имя одной из пострадавших - Мадина Хамидова (потеряла сына и дочь).
Политолог Вагиф Гусейнов в статье "Эволюция позиции Запада в чеченском кризисе" справедливо отмечает, что нынешняя "чеченская" политика Запада - "органическая часть общей его политики на Кавказе, с одной стороны, и общей политики на российском направлении - с другой". При этом преследуется цель ослабить Россию, лишить ее статуса великой державы.
Однако автор не ответил на вопрос: кто дает Западу основания упрекать РФ в неадекватном применении силы, в жестокости, антигуманности, этноциде и т.д. Основания для таких упреков дают действия российских Вооруженных сил в Чечне. Так, может быть, было бы целесообразно не пытаться чуть ли не силой заставить Запад и весь цивилизованный мир поверить в правомерность действий России, а поставить свою армию и МВД в такие жесткие условия, чтобы они не могли убивать, жечь и терроризировать мирное население? Что тяжелее для России - посадить несколько воинствующих извращенцев и садистов, состоявших в охране в Чернокозове, или быть оплеванной перед всем миром?
"Особая папка НГ" завершается еще одной подборкой: "Чечня в оценках Уголовного кодекса". Действительно: "стремясь в мировое сообщество, Ичкерия растаптывала законы РФ и многие международные пакты и конвенции". Более того, все законы человеческие и божеские нарушались в Чечне с редкостным цинизмом. Здесь убивали и продавали в рабство, здесь плелись международные заговоры и планы разгрома России. Здесь вынашивалась идея, ни много ни мало, похода на Иерусалим.
Однако и Россия, и международное сообщество на протяжении 90-х гг. не только не позволяли себе делать каких-либо резких заявлений по Чечне, но и - в силу разных причин - поощряли милитаризацию и криминализацию Ичкерии. Только однажды Россия и Запад бурно запротестовали: когда молодое чеченское руководство попыталось было навести порядок в республике, начав с публичных расстрелов убийц. И Аслан Масхадов быстро осознал, что ему простят все, кроме одного - порядка в республике...
В целом подборка материалов в "НГ" заслуживает положительной оценки. Жаль только, наша публицистика совершенно разучилась постигать суть явлений. Ведь самое страшное в чеченской войне то, что обе воюющие стороны убивают гражданское население, а оставшихся в живых обрекают на страдания. И в этом, как ни печально, нельзя усмотреть никакой политической целесообразности.
