Об израильских репортажах

ХОРОШО, что репортажи Максима Шевченко с Ближнего Востока не являются для редакции "НГ" и населения России единственным источником информации о происходящем. В противном случае положение было бы плачевным, поскольку тексты, представленные вниманию читателей "НГ", не выдерживают элементарного фактического разбора. Если бы речь шла о впечатлениях человека, не имеющего отношения к одной из влиятельных московских газет, если бы им не были предоставлены первые полосы этой уважаемой газеты, то, возможно, разбор допущенных корреспондентом ошибок не стоил бы потраченного на него времени.

"Независимая газета" отличалась уравновешенностью позиции в освещении происходящего в Израиле и в Палестинской автономии. Но в данном случае имеет место некоторая диспропорция: считать репортажи Шевченко "непредвзятыми" может только тот, кто совершенно ничего не знает или не хочет знать о происходящем. Дело даже не в том, что тон репортажей имеет откровенно антиизраильскую направленность. Разумеется, любой репортаж подразумевает авторский подход и личную оценку (без них вообще нет хорошей журналистики). Журналист не обязан быть "нейтральным", у него могут быть пристрастия и симпатии - тем интереснее то, что он пишет. Но с фактами он в любом случае обязан обходиться бережно. А уж редакция газеты - тем более. Репортажи содержат грубые фактические ошибки, что и будет показано далее. Причем ошибки эти, как в бухгалтерии - всегда "в одну сторону".

По поводу первого репортажа из Рамаллы (с похорон убитого палестинского мальчика) говорить излишне. Этот репортаж уже был прокомментирован в статье "Секретное оружие Арафата" (статья А. Шермана размещена в Интернете. - "НГ"), но фактов, которые можно было бы подтвердить или опровергнуть, он не содержал. Опять же, корреспондент волен воспринимать одних как друзей, а других как врагов - это святое право свободного человека. Положим, что и редакция газеты может не разделять взгляды своего журналиста.

То был репортаж из сугубо арабского города Рамаллы. Но вот следующий репортаж Максим Шевченко сделал из Хеврона, где ему представилась возможность поговорить не только с арабской, но и с израильской стороной конфликта. Для чистоты эксперимента предположим, что это была для корреспондента первая возможность встречи с израильтянами. О еврейских жителях Хеврона (которых вся пресса упрямо называет "поселенцами") можно написать не одну книгу, да они уже и написаны. Они представляют собой на сегодняшний день маргинальную часть израильского общества: это религиозные люди, считающие своим долгом жить на земле праотцев.

Следует заметить, что автор данного текста не разделяет их религиозных убеждений, но преклоняется перед их мужеством и готовностью отстаивать свои убеждения и свою землю.

"Их безопасность, - пишет корреспондент, - охраняет армейская группировка, численность которой, по словам замминистра обороны Израиля Эфраима Снэ, "превосходит численность израильской группировки, располагавшейся раньше на юге Ливана". Для того чтобы 350 поселенцам ничего не угрожало, войска перекрыли весь старый центр, и доступ в него открыт только с 13 до 17 часов, для оказавшихся внутри кольца блокады почти 40 тысяч арабов жизнь как бы остановилась".

Единственным израильтянином, упомянутым в трех репортажах и двух интервью, сделанных Максимом Шевченко, в качестве источника "прямой речи", оказался житель Хеврона Шмуэль Мучник - гид и смотритель местного музея истории еврейского поселения. К слову сказать, он уже упоминался минимум однажды на страницах "НГ" - в статье Андрея Правова "Арабский центр сионистской идеи" от 18.03.2000 (аккуратная статья непредвзятого человека).

К Шмуэлю Мучнику я и обратился с просьбой прокомментировать слова корреспондента. По словам Шмуэля Мучника, о 40 000 палестинцах, "находящихся в блокаде", речи нет. В зоне комендантского часа вряд ли находится более 4 тысяч арабов (речь идет о городе с 150-тысячным населением, впрочем, точной статистики не знает, видимо, никто). Скептически Мучник воспринял и сравнительную характеристику численности израильской армии в районе - слова Эфраима Снэ (израильского политика, решающего свои задачи) он критерием истины не считает. "Эффективностью" армии евреи Хеврона традиционно недовольны - от враждебного окружения она их спасти не в состоянии. Жена самого Мучника недавно подверглась нападению. Да и поселенцев не 350, а около 400. Все это скорее к вопросу о "бухгалтерии", да и не столь существенно.

Сказанное относится к области "субъективных оценок" и "личных впечатлений". Но далее следует пассаж, после которого возникают сомнения в компетентности автора репортажа как специалиста по Ближнему Востоку.

"Кстати, именно в Хевроне, в мечети Аль-Ибрагим, в 1994 году произошла чудовищная трагедия. Врач Барух Гольдштейн в пятницу расстрелял в спину молящихся мусульман, убив 36 человек и ранив несколько десятков, после чего сдался в руки правосудия (выделено мной. - А.Ш.)".

Тут следует остановиться и отвлечься. "Дело Баруха Гольдштейна" - одна из самых темных страниц израильской истории, и "мирного процесса" в частности. И одна из важнейших для понимания ситуации. Точной картины произошедшего в начале 1994 года на сегодняшний день не существует. Вместо нее можно предложить несколько известных интерпретаций:

1) вывод израильской правительственной "комиссии Шамгара", согласно которому врач Гольдштейн в одиночку убил на месте 29 палестинцев и ранил несколько десятков;

2) вывод палестинской комиссии, согласно которому Гольдштейн был физически не в состоянии поразить такое количество людей из имевшегося в его распоряжении оружия (большое количество раненых, а также стреляных гильз), а значит, имел "помощников" (палестинцы указывают на израильских солдат как на исполнителей);

3) вывод "конспирологов", в частности довольно известного израильского журналиста Барри Хамиша (которого многие не воспринимают всерьез ввиду его увлечения загадками НЛО), которые практически соглашаются с палестинцами в том, что Гольдштейн не мог расстрелять столько людей в одиночку, но считают произошедшее частью заговора "левых" сил (а точнее, сил "Нового Мирового Порядка"), направленного на инициацию "мирного процесса" с последующим демонтажем еврейского государства.

К слову, в пользу последней теории при всей ее видимой "дикости" говорит тот факт, что массовое убийство в Пещере Праотцев действительно инициировало соглашение в Осло, где администрация Рабина (застреленного через год) пошла на серьезные уступки администрации Арафата. Сам Шмуэль Мучник дает весьма реалистичный комментарий, не содержащий привязки к сомнительному "Новому Мировому Порядку": "Это попытка израильской олигархии остаться у власти путем союза с арабами".

Версий существует несколько, что само по себе очень симптоматично. Но в одном все они сходятся: Барух Гольдштейн был убит на месте. Он не "сдался в руки правосудия", как пишет журналист "НГ". Он был забит насмерть железными прутами, каким-то образом оказавшимися в мечети.

Не знать этого факта корреспондент, посетивший хранителя хевронского музея, просто не мог (тема, по его же словам, "не могла не всплыть"). Шмуэль Мучник знал Гольдштейна лично, он помнит, как "посерело его лицо" от призывов ХАМАСа "убивать евреев", раздававшихся накануне трагедии.

Корреспондент ошибся не в самом подходящем месте. Пусть Барух Гольдштейн - убийца-маньяк, но замалчивать обстоятельства его гибели нельзя, а уж перевирать и подавно.

Далее. Называть еврейские кварталы Хеврона "хевронским гетто" российский журналист волен - это, скажем, тонкость восприятия (автор этого текста, например, воспринимает религиозный район Большого Тель-Авива Бней-Брак как "религиозное гетто", а жители Бней-Брака, должно быть, видят "русские" кварталы Хайфы как "русское гетто"). Но вот писать о хевронском погроме 1929 года, учиненном арабами в еврейском квартале, унесшем 67 жизней и приведшем к изгнанию евреев из Хеврона, как о "еврейско-арабском конфликте" не просто "некорректно". Это вранье. Пусть даже и упрятанное в стилистически обтекаемую формулу.

По счастью, "НГ" в одном из мартовских номеров (упомянутая уже статья Правова) эти события описывает. Там все названо своими именами, но вряд ли кто-то уличит Андрея Правова в "произраильской" ориентации.

Насчет того, что тот погром был "инспирирован англичанами", корреспондент несколько погорячился. Верно, что англичане не препятствовали ему, и верно, что принцип "разделяй и властвуй" они использовали в Палестине эффективно. Но устраивать погром им было незачем - им-то как раз порядок в империи был нужнее. Даже палестинские источники называют эту резню "иррациональной реакцией толпы на пришедшие из Иерусалима новости о том, что евреи нападают на мусульманские святыни". Под "новостью" подразумевалось письмо тогдашнего муфтия Иерусалима, не питавшего симпатий к англичанам, но зато имевшего неплохие отношения с Германией (впоследствии - с гитлеровцами). Письмо было провокацией.

Новейшая история Ближнего Востока в любом изложении лоскутна, противоречива в интерпретациях, сто раз недостоверна в мотивировке событий, но и в ней есть отправные точки, признанные всеми сторонами. Для того чтобы их увидеть, не нужно даже ехать на Ближний Восток, достаточно поискать источники в Интернете.

Далее по тексту встречаем упоминание о Мучнике как о "московском художнике". Мелочь, конечно. Мучник приехал из Москвы в 70-м году в возрасте... 15 лет (художественный кружок, должно быть).

Следующий абзац:

Я спросил Шмуэля Мучника - где именно это было написано и на каком языке. Мучник ответил коротко: "Это чушь". Я переспросил еще. "Не было надписи", - говорит житель района. Интересно, что Максим Шевченко на этот раз не пишет - "по словам такого-то". Он просто и незатейливо инкриминирует нынешнюю вспышку национальной розни находящимся в меньшинстве еврейским жителям города (то есть тем, кто и по "своим" улицам ходит сегодня с опаской).

Откуда же в тексте взялось упоминание о провокационной надписи? По логике, "идеологический террорист" не должен открещиваться от содеянного, напротив - взять вину на себя или организацию.

В Хевроне действительно было подобное происшествие. Это уже другое дело - "Дело Татьяны Соскиной" - иммигрантки (то есть по-израильски - репатриантки) из России. 97-й год. Случай не совсем понятный: выросшая в России девушка рисует свинью, пишет под ней имя мусульманского пророка и вешает эту листовку на стену магазина в Хевроне. Несколько странные действия для представителя "русской общины", пусть даже члена организации КАХ (в Израиле национал-религиозная партия КАХ объявлена вне закона с 1988 года). Ее за этим занятием арестовывают и сажают на два года в израильскую тюрьму. Никаких особых волнений среди арабов по этому поводу не было, чего не скажешь о прессе в Израиле. Впрочем, прямого отношения к репортажу из Хеврона случай не имеет - он приведен здесь скорее для полноты картины царящей информационной неразберихи.

Следующий репортаж Максима Шевченко был из района противостояния Бейт-Джала (арабы) - Гило (евреи). Судя по репортажу, он сделан в основном из Бейт-Джалы - с ее жителями корреспондент говорит, с евреями из Гило - как бы не считает нужным (очевидно, он им не верит - все равно ведь все наврут). Оба района находятся на окраине Иерусалима. Между ними - ущелье. По телевизору их в последнее время показывали часто. С начала октября там стреляют, преимущественно - ночью. Может, Максиму Шевченко и виднее, что пули "на излете", но стреляют из Бейт-Джалы довольно прицельно - по окнам жилых домов. Из Гило отвечает регулярная армия. Корреспондент развеивает "миф о Гило". Он предполагает: там по дну ущелья бродит одинокий паренек 15-18 лет и постреливает. Как это у него получается - другой вопрос. Надо видеть само ущелье, расположение домов и вообще местность.

Впрочем, эта версия как-то оправдывает воздвижение стены перед Гило высотой 2 метра. Эта стена разве что закроет солнышко (и вид на Бейт-Джалу) для жителей первых этажей обстреливаемых домов Гило. Скорее всего ее назначение не столь тактическое, сколь политическое - так израильские власти обозначают работу по защите местного населения, а с другой стороны, дают понять, что не на шутку намерены отделяться (или отделаться) от палестинцев.

Но палестинцы Бейт-Джалы - это не совсем те палестинцы, что в Хевроне. Есть еще один нюанс, и корреспондент его подметил. В Бейт-Джале много арабов-христиан. Соседство арабов-христиан и арабов-мусульман - болезненный "нюанс" Ближнего Востока (достаточно вспомнить Ливанскую гражданскую войну). Арабы-христиане - это религиозное меньшинство, а здесь "религия" почти равна "национальности". Экстремисты-мусульмане (ХАМАС) заинтересованы в двух вещах одновременно: в превращении христиан в "живой щит" (к тому же вызывающий сочувствие христианского мира) и в исламизации района за счет "выдавливания" христиан угрозой и с одной, и с другой стороны ущелья. "Одобрение" христианскими арабами действий ХАМАСа - вещь вполне объяснимая: им просто страшно, они в тисках (ведь потом соседи припомнят им Ливан).

"Свобода слова" на территории Палестинской автономии это не то же самое, что свобода слова в иерусалимском квартале Гило, откуда ведет репортажи израильское телевидение.

Корреспондент на это поправок не делает, что заставляет крепко усомниться и в его собственной "свободе слова".

На этом список претензий к тексту не оканчивается, но кончаются факты. В репортаже из Бейт-Джалы и квартала Гило (так и непонятно, был ли он там вообще) корреспондент допускает еще одну бестактность, на этот раз по отношению к своим бывшим соотечественникам (приведу полностью):

Комментировать это тяжело. В последний раз я читал столь лицемерные и нравоучительные строчки в советской прессе при Леониде Ильиче, к которому, впрочем, никаких претензий не имею. Кстати, насчет "съездить на танке в Бейрут", - это журналист, очевидно, услышал не от евреев. Я слышал это от одного студента-ливанца, грустно спросившего меня после того, как узнал, куда я собрался: "Что, значит на танке ко мне в гости ездить будешь?" Было это 10 лет назад. Мне было жаль, что он так думает. И сейчас жаль.

По-видимому, корреспондент просто ничего не знает ни о движении "Шалом Ахшав", (не столь уж маленьком, особенно если с хевронцами количеством сравнивать), ни о партии МЕРЕЦ (левые либералы, имеющие солидное представительство в Кнессете). И не стремился узнать.

"Зато корреспонденту "НГ" попала в руки листовка, распространяемая израильскими экстремистами, в которой сформулированы призывы к евреям полностью отказаться от деловых и личных контактов с арабами - не покупать у них продукты, не нанимать их на работу, не садиться к ним в такси и т.д."

Если это правда, то, значит, корреспондент "НГ" встретил евреев, выбрасывающих деньги на ветер. Да, и такое бывает. Я не понимаю - зачем тратить бумагу и типографскую краску на призывы, да еще писать их по-русски или по-английски (на иврите корреспондент бы ее не понял), когда евреи сами по всей стране перестали ходить в арабские лавки. Не по идеологическим соображениям, не из патриотизма и не по соображениям национальной розни. Перестали ходить, потому что боятся получить камнем по голове. Арабский сектор убытки терпит колоссальные - это бьет в первую очередь по торговцам-одиночкам, а еще больше по тем, кто в обычное время работает на стройке или в гараже и с этого семью кормит. Зато рынок защитных средств поднялся в Израиле на 50%. Стальные двери, решетки, стекла небьющиеся и т. п. 750 миллионов долларов в этом году на рынке "гражданской обороны". Какие там листовки...