ЛДПР мне не друг, но истина дороже

НЕДАВНЕЕ знаковое решение Центральной избирательной комиссии РФ об отказе в регистрации федерального списка ЛДПР на основании существенной недостоверности сведений о двух кандидатах из первой тройки списка не вызвало сколько-нибудь серьезной реакции в обществе. В целом доминирует приятное удивление смелой и решительной позицией ответственного государственного органа, который дал наконец отпор известной своими крайностями партии, теперь вот эпатирующей общество своим одиозным федеральным списком. Большинство, конечно же, не сомневается в том, что сведения о кандидатах в списке ЛДПР (как, впрочем, и в списках других партий и движений) действительно недостоверны и что эта недостоверность носит существенный характер. Правда, многие при этом сбиты с толку более чем скромным объемом выявленной ЦИК неправды. На фоне упорных слухов о миллионных ценах за одно место в избирательном списке вдруг оказывается, что весь список можно перечеркнуть из-за какой-то неупомянутой старой машины или приватизированной квартиры.

Собственно же правовая сторона дела, как ни странно, всерьез почти никого не волнует. Включая, кстати, и саму ЛДПР. Судя по всему, представители ЛДПР либо не понимают правового смысла происшедшего (а именно неправомерности принятого ЦИК решения), либо, чувствуя отсутствие общественной поддержки, не рассчитывают на объективность судебного рассмотрения своего вопроса. Между тем при всем моем сочувствии усилиям ЦИК по расчистке избирательного пространства приходится констатировать, что решение об отказе в регистрации списка ЛДПР принято в явном противоречии с законом.

В постановлении ЦИК от 11 октября 1999 г. отмечается, что в соответствии со статьей 47, пунктом 11 статьи 51 и пунктом 2 статьи 91 закона о выборах депутатов Государственной Думы ЛДПР отказано в регистрации федерального списка "в связи с выбытием кандидатов, занимающих второе и третье места в общефедеральной части заверенного федерального списка кандидатов" (речь идет о А.П. Быкове и М.И. Мусатове). Логика данного постановления такова: 1) на основании подпункта "г" пункта 6 статьи 47 ЦИК исключил из федерального списка ЛДПР 35 кандидатов (в том числе двух кандидатов из первой тройки общефедеральной части списка), признав, что недостоверность представленных ими сведений носит существенный характер; 2) далее ЦИК трактует это исключение кандидатов как их выбытие из списков в смысле статьи 51, что дает ЦИК право отказать в регистрации в случае выбытия кого-либо из первой тройки общефедеральной части списка. Таким образом, ЦИК отождествляет две совершенно разные вещи - исключение кандидатов в смысле статьи 47 (на основании чего нельзя отказать в регистрации федерального списка) и 2) выбытие кандидатов в смысле статьи 51 (что в случае выбытия кандидата из первой тройки служит основанием для отказа в регистрации).

Между тем в статье 47, на которую ссылается ЦИК, прямо указано, что "недостоверность сведений, относящихся к отдельным кандидатам, включенным в федеральный список кандидатов избирательного объединения, избирательного блока, может служить основанием только для исключения из заверенного федерального списка кандидатов соответствующих кандидатов". Отсюда следует, что установление ЦИК недостоверности сведений о двух кандидатах из первой тройки списка давало ей право лишь на исключение этих кандидатов из списка, но не на отказ в регистрации самого списка. При этом если исключаются кандидаты из первой тройки списка, то их место, по смыслу закона, должны занимать кандидаты, следующие по списку.

Надо отметить, что недостоверность представленных сведений (в смысле статьи 47 и пункта 2 статьи 91) может быть по закону основанием для отказа в регистрации списка, но лишь в том случае, если установлена недостоверность сведений не об отдельных кандидатах, а обо всем избирательном объединении или блоке в целом (например, неверно составлен его финансовый отчет и т.п.). Но этого-то как раз ЦИК и не установила. Что же касается выбытия как основания для отказа в регистрации федерального списка, то ЦИК неправомерно расширительно толкует это понятие - в явном противоречии с положениями ст. 51 закона, где под выбытием кандидата понимается: 1) добровольный отказ кандидата от дальнейшего участия в выборах в составе данного федерального списка кандидатов путем подачи письменного заявления в ЦИК (часть 3 статьи 51) и 2) исключение кандидата из списка самим избирательным объединением или блоком (часть 8 статьи 51). Эти же действия обозначены в данной статье еще и термином "отзыв депутата из списка избирательным объединением или избирательным блоком". Таким образом, статья 51, специально посвященная институту выбытия кандидата, дает исчерпывающее определение данного понятия. При этом по смыслу названной статьи выбытие как основание для отказа в регистрации списка не включает в себя ситуацию, когда ЦИК своим решением исключает кандидата из списка на основании недостоверности представленных о нем сведений.

В своем постановлении об отказе ЦИК (кроме уже рассмотренных нами статей 47 и 51) ссылается также и на статью 91, перечисляющую основания для отказа в регистрации или отмены уже произведенной регистрации. Эта статья являет собой любопытный образчик дефекта законодательной техники, когда в нормативный акт вводятся нормы, в сокращенном виде повторяющие уже закрепленные в законе положения. При таком сокращении, естественно, выпадают детали, в которых и скрывается суть дела. Если кто-либо прочтет только 91 статью закона, то он останется в полной уверенности, что избирательная комиссия вправе отказать в регистрации списка кандидатов, если "сведения, представляемые уполномоченным представителем избирательного объединения, избирательного блока... недостоверны и их недостоверность носит существенный характер". Но очевидно, что такая трактовка этой нормы была бы правомерна только в случае, если бы закон о выборах депутатов начинался со слов, что все последующие его нормы отменяют предыдущие. Логика толкования нормативного акта, да и просто здравый смысл требуют рассматривать статью 91 в контексте статьи 47, в которой ясно сказано, что отказ в регистрации списка по основаниям недостоверности представленных сведений может быть осуществлен только в том случае, когда недостоверными являются сведения об избирательном объединении (блоке) в целом, но не об отдельном кандидате из списка.

Но речь сейчас идет не о недостатках самого закона, а об ошибке в толковании и применении закона в данном конкретном случае. И надо признать, что при всех своих недостатках действующий закон справедливо не наделяет ЦИК правом на основании пусть даже обоснованных претензий к отдельным кандидатам исключать из избирательного процесса все политическое объединение, являющееся выразителем политически значимых социальных интересов (независимо от симпатий или антипатий к этим интересам и их выразителям). В данном случае ЦИК нарушил требование закона. Теперь важно, чтобы допущенная ошибка не повторилась. Однако, судя по уверенной позиции ЦИК и безразличию общества к правовой стороне дела, повторы подобной ситуации не исключены.