Учредительные выборы

Первый электоральный цикл в России (1993-1996). - М.: Весь мир, 2000, 248 с.

РЕЦЕНЗИРУЕМАЯ монография вышла в свет на удивление вовремя: как раз перед предстоящими президентскими выборами в России. Правда, обращает на себя внимание тот факт, что книга опубликована с известным опозданием. По мнению составителей, первый электоральный цикл в России был в 1993-1996 годах, второй закончился в 1999-м, а сейчас начинается третий. Суть идеи авторов заключается в том, что понять закономерности электорального выбора можно только с учетом прежде имевших место событий. Логика железная, однако возникает естественный вопрос: во имя такой благой цели не правильно ли было проанализировать не только первый, но и второй циклы?

Данная монография была подготовлена в рамках проекта берлинского исследовательского центра по социальным наукам "Учредительные выборы в Восточной Европе". Подавляющее большинство авторов выполняли свои исследования по западным грантам. Похоже, что наши западные друзья больше стремятся разобраться в российских проблемах, нежели мы сами. Впрочем, эта ситуация повторяется настолько часто, что должна считаться закономерностью. Реальность российского научного бытия состоит в том, что действительно хорошие исследователи обязательно получают американские или европейские гранты. Со всеми вытекающими отсюда выводами.

Во введении Елена Мелешкина отмечает, что одним из основных принципов образования новых демократических институтов в посткоммунистических странах являются справедливая конкуренция и равные возможности, а отнюдь не создание максимальных преимуществ отдельным политическим силам вне зависимости от их идеологической направленности. Автор отмечает, что электоральные циклы в России имеют собственные качественные отличия и прогнозы относительно исхода тех или иных выборов могут быть эффективными только с учетом данных особенностей. Впрочем, ни Мелешкина, ни другие авторы книги не расшифровывают, какими именно особенностями обладает нынешний электоральный цикл. Возможно, потому, что мы сами об этом знаем. То же мне бином Ньютона...

Владимир Гельман и Виталий Елезаров рассматривают вопрос, в чем состоят причины неопределенной роли института выборов в контексте российских изменений и какую роль в этом процессе сыграли "учредительные выборы", то есть первый цикл свободных выборов, происходящих после отказа страны от прежнего авторитарного режима. Авторы приходят к заключению, что в нашей стране данный цикл выборов стал не столько этапом перехода к демократии, сколько одним из элементов становления "гибридного политического режима, препятствующего дальнейшей демократизации". Россия всего лишь сделала первые шаги в направлении электоральной демократии. Причем шаги маленькие и не совсем последовательные.

В следующей статье монографии Владимир Гельман обращает внимание на "правила игры" на российском электоральном поле. Он отмечает, что формирование избирательных институтов в нашей стране не было ни сознательным выбором населения, ни результатом соглашения между политическими действующими лицами. "Правила игры" были навязаны режимом в 1993 году. Практика показала, что эти нормы были приняты политиками и всем российским обществом. Более того, переговоры и соглашения (в том числе негласные) создали определенный набор (опять же негласный) правил, согласно которым и проходят очередные выборы. Критики, впрочем, могут заметить, что эти правила и нормы были радикально нарушены как в 1996-м, так и в 1999 годах. Впрочем, красоту и изящество предложенной схемы такое замечание нарушить не может.

Автор указывает, что "выбор избирательной системы как "смешанной несвязанной" избирательной формулы стал "наименьшим злом" для российских политических акторов. Как минимум, этот выбор ограничил возможности для исхода выборов по принципу "победитель получает все", вполне возможного в случае чисто мажоритарной избирательной системы, в то время как чисто пропорциональная система была бы неприемлемой для непартийных акторов (президента и Совета Федерации). Таким образом, компромисс вокруг электоральной формулы явился своего рода "эквилибрумом релевалентных политических сил".

Владимир Гельман отмечает, что принятие избирательных законов в нашей стране стало моментом образования новых рамок открытости, терпимости и компромисса. Общество еще не контролирует принятие решений в политике. Однако практика осуществленной электоральной реформы обозначила ту степень демократии, ниже которой Россия в обозримое время опуститься просто не может.

Григорий Голосов рассматривает в рецензируемой монографии происхождение современных российских политических партий. Он указывает, что Россия является единственной посткоммунистической страной, где крах прежнего режима и образование нового не были синхронизированы с "учредительными выборами". Более того, разрыв между двумя этими явлениями был довольно велик. Кроме того, автор предполагает, что политическая мобилизация конца 80-х годов сыграла негативную роль для формирования российской партийной системы. Тот же Голосов в следующей статье в монографии анализирует деятельность партий, участвовавших в российских общенациональных выборах 1993-1996 годов. В определенной степени данная часть работы является продолжением предыдущей.

Далее Григорий Голосов и Юлия Шевченко рассматривают факторы электорального успеха в одномандатных округах. По мнению авторов, спецификой России по сравнению с Восточной Европой является феномен независимых кандидатов как значимых действующих лиц политической конкуренции. Голосов и Шевченко выделяют борьбу "за возможность контролировать общество, которому предлагаются различные способы влияния на процессы принятия решений либо путем голосования за общенациональные партии, либо посредством поддержки местного начальства, обещающего защищать интересы своих избирателей "в центре". Отсюда противостояние между независимыми кандидатами и политическими партиями на выборах в округах. Исход этого противостояния в значительной степени зависит от характера социальных сетей. Статистический анализ регионов показывает, что редкие социальные сети способствуют успеху партийных кандидатов, а плотные повышают шансы независимых. Зависимые от внешней поддержки избиратели голосуют за независимых местных начальников".

Все тот же Голосов и Наталья Яргомская анализируют воздействие действующей избирательной системы на российскую политическую систему. Елена Мелешкина рассматривает влияние разноуровневых установок избирателей на электоральный выбор в 1993-1996 годов. Основу главы составили обобщение и анализ материалов социологических опросов по вопросам политических предпочтений и электорального поведения. Автор отмечает, что несформированность институтов политического представительства и наличие нескольких осей идеологического размежевания вызвали в России отсутствие устойчивой партийно-политической идентификации и многовариантность их электорального выбора.

Наконец, Шевченко подчеркивает, что "президентская кампания 1996 г. продемонстрировала пределы электоральной инженерии. Ожидалось, что соревнование за президентский пост, проведенное всего через полгода после триумфальной победы оппозиции в декабре 1995 г., приведет к поражению инкумбента. Более того, память о той роли, которую президент сыграл в поставторитарный период, могла сказаться на желании избирателей обвинить его в наступлении "плохих времен". Однако эти ожидания не подтвердились. Сочетание структурных факторов и институциональных условий системного уровня оказалось более значимым, чем процедурные факторы и кратковременные политические стратегии".

В целом книга удалась, хотя, честно говоря, сколько-нибудь серьезных открытий в ней не обнаружено. Возможно, что следовало бы расширить состав авторов. Впрочем, редакторам, как всегда, бывает виднее. &