Александр Головков
СОВЕТСКАЯ социалистическая система безжалостно прессовала среднестатистическую личность, но это же тотальное подавление порой проявляло уникальные образцы нечеловеческой личностной прочности и цельности. Одним из таких титанов духа и интеллекта был Андрей Дмитриевич Сахаров - великий ученый и, быть может, еще более великий политик, оказавший заметное воздействие на ход истории своей страны и всего мира в минувшем столетии. 21 мая Сахарову исполнилось бы 80 лет.
Начальный период его жизни был полностью поглощен научной работой. В последних советских справочных изданиях (где фамилия Сахарова появилась после длительного перерыва) указывалось кратко - "основные труды по теоретической физике". За этими строчками - комплекс уникальных работ по физике термоядерных реакций, ставший научным фундаментом проекта по созданию советского термоядерного устройства, успешно осуществленного в начале пятидесятых годов - с обгоном американских соперников, которые начинали заниматься данной проблематикой значительно раньше русских ученых, имея неизмеримо большие ресурсы, но испытали свое первое боевое термоядерное средство уже после того, как аналогичный взрыв был произведен в СССР.
Советское термоядерное оружие вкупе с баллистическими межконтинентальными ракетами (результат работы еще одного выдающегося отечественного ученого - Сергея Королева) реально уравняли советский военный потенциал с американским, что в глобальной политике привело к ситуации "ядерного пата" - к такому положению, когда мировая война невозможна, ибо она может завершиться лишь гарантированным уничтожением обеих враждующих сторон (и всей планеты заодно). Родина достойно отметила своего сверхсекретного гения: в 1953 году, в возрасте тридцати двух лет Андрей Сахаров получил звание действительного члена Академии наук СССР.
Блестяще начатая научная карьера благорасполагала к тому, чтобы достойно продолжать начатое дело жизни, раз за разом углубляясь все далее в сокровенные тайны мироздания. Между тем в стране разворачивалась эпоха, которую позже назвали "хрущевская оттепель". Во второй половине пятидесятых годов и в начале шестидесятых советское общество пережило шок от разоблачений пресловутого культа личности, в ходе которых наружу вышла лишь малая часть преступлений компартийного режима, но и эта малая часть ужасала. Умы колебались, в печати изредка появлялись относительно смелые критические материалы. В массовом сознании передовой советской интеллигенции созрело понимание, что в социалистическом Отечестве далеко не все в порядке. Одновременно получил развитие тезис о том, что недостатки государственного устроения можно и должно исправить усилиями передовых, образованных граждан, которые должны занять "активную жизненную позицию". Такую позицию занял и молодой, необыкновенно талантливый и уважаемый среди коллег академик Сахаров. Первые его общественные инициативы, посвященные различным частным проблемам, были сравнительно безобидны, но они немедленно насторожили власть имущих и власть охраняющих.
"Оттепель" кончилась с отстранением от власти Хрущева, которого заменили номенклатурные прагматики, посчитавшие, что интеллигенции "хватит вольничать" - пора подтянуть гайки. Но даже после первых судебных расправ над инакомыслящими сохранялись определенные иллюзии относительно способности власти исправлять недостатки системы и учитывать в своей деятельности мнения образованного общества. В середине 1968 года за пределами СССР был издан первый концептуальный политический труд академика Сахарова под названием "Мирное сосуществование, социальный прогресс, интеллектуальная свобода", где был дан весьма удачный анализ несовершенств советской системы в увязке с несовершенствами общемирового политического устроения, поддерживавшегося равновесием страха, а потому перманентно грозящего планетарной термоядерной катастрофой. Будущее же всего человечества он связывал с ожидаемым процессом конвергенции двух социально-экономических систем, в ходе которого должны были бы изжиться причины их смертельно опасного соперничества на мировой арене. При этом обе системы подлежали совершенствованию в режиме дружественного соревнования и обмена позитивным опытом. В Америке, по мысли Сахарова, необходимо было обратить внимание на обеспечение принципов равенства (стоит вспомнить - то был период войны во Вьетнаме и массового движения за права чернокожего населения США). Для Советского Союза острейшей проблемой он считал дефицит свободы, особенно - интеллектуальной. Книга дописывалась в разгар "Пражской весны", и, откликаясь на известия из Чехословакии, Сахаров наивно советовал советскому руководству оказать помощь чешским товарищам, вознамерившимся построить "социализм с человеческим лицом". Помощь была, как известно, оказана - советскими танками, появившимися на улицах Праги.
В конце шестидесятых и в семидесятые годы академик Сахаров стал естественным центром диссидентского движения, возникшего в сгущающейся атмосфере брежневского "застоя". Органы госбезопасности немедленно открыли рьяную охоту на этих, возникших неизвестно откуда врагов режима. Научный и моральный авторитет самого Сахарова в течение длительного времени охранял его от прямых репрессивных акций. Однако после ввода советских войск в Афганистан (против чего опальный академик выступил особенно резко) власть закусила удила.
Следующий этап своей жизни Сахаров провел в ссылке, в закрытом тогда для иностранцев городе Горьком, под плотной опекой КГБ. Эта ссылка окончилась после прихода к власти Михаила Горбачева - новый лидер КПСС искал поддержки образованного общества внутри страны и стремился улучшить отношения со странами Запада; широкая амнистия для всех репрессированных по политическим мотивам способствовала достижению обеих указанных целей ранней горбачевской политики.
Горбачев не отличался системностью мышления, но на первых порах демонстрировал исключительную смелость в своих реформаторских начинаниях. К рубежу 1988-1989 годов дошло дело и до серьезных преобразований в политической сфере. На исторический Первый съезд народных депутатов СССР в мае 1989 года академик Сахаров явился с мандатом от Академии наук (этому предшествовала жесткая борьба в академических кулуарах и на собрании академических выборщиков; избрание Сахарова и нескольких его единомышленников на этом промежуточном форуме стало одной из первых побед демократов). Большинство среди депутатов съезда (избиравшихся по процедурам, весьма далеким от правил настоящей демократии) составляли сторонники компартийной номенклатуры, но уже сложилось активное демократически ориентированное меньшинство, которое сгруппировалось вокруг Сахарова и захватило инициативу в этом первом после 1917 года более или менее свободном парламенте СССР. Съезд не консолидировал общество вокруг "перестроечного" руководства КПСС (на что, видимо, надеялись сторонники Горбачева). Не были приняты и предложения демократического меньшинства: "агрессивно-послушное" большинство с порога отвергло и предложенный Сахаровым "Закон о власти" (отменявший монополию КПСС на управление страной), и его же проект "Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии".
Но политическая позиция демократов была артикулирована перед многомиллионной телеаудиторией, смотревшей заседания съезда как захватывающий сериал. Страна увидела реальную альтернативу половинчатым решениям горбачевской номенклатуры, проявившей к тому времени полную неспособность к проведению нужных стране реформ. Транслировавшийся в прямом эфире эпизод с Сахаровым, пытающимся изложить депутатам свой конституционный проект, и с Горбачевым, пытающимся прогнать Сахарова с трибуны, подорвал авторитет "отца перестройки" (если бы мог тогда знать генсек КПСС, что отвергает последний вариант преобразований, дающий некоторый шанс на сохранение целостности Советского Союза!).
Режим компартийной власти на Первом съезде потерпел жесточайшее поражение в публичном состязании с горсткой демократов; далее можно было уже ставить задачу смены власти в стране. Именно для этого в конце съезда сорганизовалась Межрегиональная депутатская группа - первая политическая структура легальной оппозиции за всю историю существования СССР. Одним из сопредседателей и идейным лидером МДГ стал академик Сахаров, с чьим именем тогда уже миллионы людей связывали собственные надежды на демократические преобразования в Советском Союзе.
Следующий, 1990 год стал годом решающих побед демократических сил в России, предопределивших падение компартийного режима, распад СССР и запустивших процесс демократических преобразований. Андрей Дмитриевич Сахаров не дожил до этого триумфа демократии, который просто не мог бы состояться без того, что было сделано на предыдущем этапе напряженной и неравной борьбы - без той борьбы, которой он отдал все остатки своих жизненных сил.
