Сергей Митрофанов СУДЕБНО-ПРАВОВАЯ реформа продвигается с помощью двух рекламных слоганов: "суд присяжных" и "арест исключительно по постановлению судьи", апеллирующих к весьма странным предрассудкам: иначе, мол, российская прокуратура будет арестовывать всех направо и налево (хорошенькое мнение), а ныне действующие судьи не в состоянии выносить законные и справедливые решения без помощи случайно набранных с улицы прохожих.
В конце концов и первый, и второй слоганы списаны непосредственно из Конституции - пусть так оно и будет. Тем не менее мое опасение в другом. Реклама - она и есть всего лишь реклама, построена по законам рекламы. С помощью нее на рынок часто продвигается продукт с совершенно иными качествами, может быть, даже вредными для здоровья.
Идея о необходимости скорейшей судебно-правовой реформы, о которой так долго говорят реформаторы, на практике означает принятие огромного количества самых противоречивых поправок в ныне действующие кодексы, о которых никто ничего не знает. А зря┘
Глупость, конечно, но пропаганда действительно уверила население, что теперь, после реформы, какой вопрос ни пойдешь в суд решать, везде 12 твоих соседей, дружков-корешков, почесав в затылке, великодушно и демократично разрешат его по справедливости, оставив судью-профессионала, как говорится, "с мытой шеей".
Выделю наиболее распространенные мифы, связанные с введением суда присяжных в России. Миф 1-й: введение судов присяжных - это коренная демократизация отечественного правосудия. Миф 2-й: введение суда присяжных - это коренная гуманизация судебного процесса. И миф 3-й: суд присяжных минимизирует судебную ошибку.
На самом деле введение судов присяжных ни в коем случае нельзя считать демократизацией российского правосудия. Хотя бы потому, что присяжные будут добавляться только в 1% рассматриваемых судами дел, связанных лишь с совершением особо опасных преступлений. В целом же благодаря реформе российское правосудие, наоборот, уходит в сторону от демократизации к профессионализации.
Не хочу сказать, что этот путь неверен, просто отмечаю как факт: если в советское время судьи проходили процедуру выборов, то "при демократии" они назначаются. Если в советское время любой гражданский и уголовный процесс контролировали народные представители с самыми широкими полномочиями - народные заседатели, то согласно проекту реформы они┘ и вовсе убираются из судебного процесса.
Таким образом, реально получается, что народ удаляется из 99% обычных заседаний, а присяжные добавляются всего в 1%. Это и есть баланс профессионализации и демократизации в новом российском суде. И наконец, формальный аргумент: если в советское время суд назывался народным и не стыдился своего названия, то теперь он... районный.
Кстати, о том, какое отношение у реформаторов к феномену народного контроля над отправлением правосудия, свидетельствует следующее высказывание полномочного представителя правительства в Конституционном суде Михаила Барщевского: "Народный суд - это суд Линча, если вы не помните, на всякий случай напоминаю" (Пресс-клуб, РТР). А нынешние депутаты-реформаторы, интересно, откуда взялись? Их в капусте нашли?
Вряд ли можно говорить о гуманизации правосудия с введением суда присяжных. Если гуманизация, то только в 1% случаев, да и то только по отношению к обвиненным в убийстве. Но при этом обращает на себя внимание и тот факт, что определенные политические круги надеются, что с введением суда присяжных вернется и... смертная казнь (Г.Титов).
Вряд ли суды присяжных минимизируют судебную ошибку. Во-первых, потому что природа судебной ошибки имеет более глубокие социально-психологические корни, а иногда и корни политические. Но и совершенно бездоказательно утверждение, что нынешние суды выносят заведомо ложные приговоры.
На самом деле ныне действующих процедур вполне достаточно, чтобы осуществить защиту обвиненного. Вдова генерала Рохлина добилась пересмотра своего дела, хотя вначале сама признавалась в том, что стреляла в мужа. Экс-генпрокурор Скуратов отстоял свою репутацию в суде, хотя его дело было явно политическим и против него работала вся государственная машина.
Необходимым условием общественной справедливости является наличие┘ общества. Плебс - не общество и явно тяготеет к оправданию и даже возвеличиванию, например, таких персонажей, как полковник Буданов, задушивший во время допроса беззащитную женщину.
Заметим, что практическое введение суда присяжных в России может быть подорвано не только отсутствием гражданского общества, но также и такими "смешными" проблемами, как неприспособленность судебных помещений и невозможность отбора присяжных, как того требует логика закона. Ряд судебных процессов даже в Верховном суде России проходит в кабинетах, причем секретарь сидит на табурете, а прокурор - за шкафом с одеждой. Добавьте сюда еще 12 человек! Но тот 1% судебных заседаний, которые требуют участия присяжных, - это уголовные процессы. Уголовные процессы, как правило, идут 2-3 месяца, а то и годы, как дело об убийстве Холодова. Присяжные на этот период должны быть изолированы от постороннего влияния и защищены государством. Нечего и говорить, что об этом вообще никто не думает.
Об отборе. На практике ни один из нынешних представителей среднего класса не пожертвует своим временем, чтобы на 2-3 месяца выключиться из бизнеса. Вряд ли и новый российский капиталист отпустит своего наемного работника в суд присяжных, если государство не даст предпринимателю гарантий и не компенсирует потерь.
Из всего вышесказанного может показаться, что я - против суда присяжных. Это не так. Суд присяжных действительно может стать инструментом демократического контроля над отправлением правосудия, но ТОЛЬКО если он органично встроен в демократию. В противном случае "суд присяжных" - всего лишь рекламный слоган, с помощью которого бюрократия модернизирует систему под себя, декорация, очередная потемкинская деревня.
Ныне действующие демократические институты, на которые в результате тотального реформирования теперь можно с чистой совестью повесить табличку "ремонт", еще не исчерпали своего потенциала. А ведь и безо всякой реформы мы уже были "присяжными заседателями".
Ведь политические и социальные процессы, которые проходят под присмотром общества и СМИ, разительно отличаются от процессов, которые идут при закрытых дверях.
