Евгений Ихлов Тема фашистской угрозы, которая обсуждается в нашей стране уже полтора десятилетия, недавно вновь вышла на первые полосы газет. Это неудивительно - приходят все новые сообщения о погромах, "коричневая" контркультура подобно эпидемии захватывает молодежную среду, национальная дискриминация становится законом в ряде регионов, в первую очередь в Краснодарском крае, идеология авторитаризма, болезненного национализма и милитаризма все шире проникает в СМИ, систему образования и культуру.
О том, что такое фашизм, написаны целые библиотеки. Попробуем выделить основное. Давно сказано, что кризис модернизации вызвал к жизни три вида тоталитаризма: фашизм (и его брата - нацизм), большевизм и исламский фундаментализм. Если выделить основные действия фашизма, то его "работа" - разрушение гражданского общества. Его "гарнир" - радикально-романтическая идеология. Коммунизм ломал традиционное общество и традиционную элиту, используя радикальный гуманизм, фундаментализм восстал на вестернизированные слои, обращаясь к "правильной" старине. Фашизм пришел, когда часть правящего слоя, испугавшись потерять контроль над страной, пригласила "варваров" для разрушения "дегенеративной" демократии: запрета партий, разгона профсоюзов, ликвидации свободной прессы, академической и культурной свободы. Поскольку дело происходило в странах, вкусивших демократии и просвещения, то - по контрасту - использовались лжесредневековые мифы, идеология "крови и почвы". Насаждалось биологизированное и архаическое понимание социальных процессов. Нация подавалась как племя, а племя - как стадо (или стая). Фашистское государство старательно рвало все "горизонтальные" связи в обществе, заменяя их принудительным государственно-бюрократическим посредничеством или арбитражем. Все остальное - "хрустальные" дни и ночи, лагерные бараки, костры из книг, "J" на паспортах, игры в "цезарей", оргиастическая шагистика - было только средством подавить сопротивление гражданского общества и превратить народ в легко управляемую массу, охваченную раболепием и манией величия. Для Германии потребовалось создавать СС и гестапо, в Италии достало пары убийств, десятков избиений, бочки касторки. В гордой Испании победители расстреляли сотни тысяч.
Российское общество совершенно не требует таких сильнодействующих средств в борьбе с демократией - ломать почти нечего. Уже имеющихся "законных" инструментов достаточно для нейтрализации того слабого и разрозненного сопротивления, которое может возникнуть в обществе. И если обыватели будут вести себя смирно, то так называемым элитам вовсе не надо будет срочно спонсировать провинциального демагога или разыгрывать "генеральский путч". Фашизм никогда не был торжеством воинствующих подростков, это всегда движение озверевшего среднего класса. Но фашизм - это не только лом, крушащий демократию, это и средство заблокировать рождение полноценного гражданского общества. Поэтому постепенное приучение России к бесправию, безмолвию, ксенофобии, культу насилия и "простых решений" может сработать потом, когда объективный ход социально-политических процессов приведет к появлению новой демократической оппозиции, когда затрещат по швам бюрократические абстракции в виде "партий власти", "виртуальных элит", казенных профсоюзов. И вот тогда у правящих государственно-монополистических группировок может возникнуть соблазн сделать еще один "правый поворот" - от "управляемой демократии" к "управляемому экстремизму".
Фашизм приходит, когда равнодушная и пресыщенная демократия отказывается реагировать на болевые точки. Всем известно, как РНЕ свило гнездо в Терлецком парке Москвы и каких трудов, скольких пламенных воззваний стоило добиться их выдворения. Но мало кто знает, что Терлецкий парк был перед приходом РНЕ наводнен сексуальными маньяками и эксгибиционистами. Суровые подтянутые юноши из "патриотического клуба", к радости администрации и местных жителей, "навели кулачный порядок". Цена "порядка" - воскресные походы баркашовцев и их рейды на кавказские магазинчики в ближайшем Подмосковье. С точки зрения человека, которому безопасность жены, дочери или сына важней интеллигентских предубеждений перед "не тем крестом" на униформе - "кому они мешали". Тем более что погруженный в свои обиды обыватель склонен сочувственно относиться к "ограниченным" погромным акциям экстремистов. Ведь это указывает "чужакам" - диаспорным народам "их место".
В обществах, где многие составные части фашизма уже вызревают, к последнему роковому шагу может толкнуть "внеплановый" кризис - падение биржи, громкий политический скандал, военный разгром. И самые экстремальные формы фашизм после первого всплеска эйфорических расправ набирает потом, когда загнанные внутрь режима противоречия заставляют делать все новые безумные шаги. А вначале кажется, что "почти ничего не изменилось". Еще один сценарий фашизации - радикальный протест против "демократической олигархии" - может принять нацистские формы. В условиях слабости и дискредитации демократии, когда с помощью казенной пропаганды права человека и общечеловеческие ценности превратят в посмешище, у масс не останется иной антиноменклатурной идеи кроме национал-большевизма.
Мы не знаем, когда начнут произрастать обильно засеваемые семена российского фашизма, но выступить против ползучей фашизации страны надо уже сегодня. Россия устроена так, что выход подавляемого явления на поверхность - это уже завершающая, неудержимая фаза. Антифашистские действия должны объединить лучшие интеллектуальные, духовные, гражданские силы. И ни в коем случае нельзя повторять ошибок "перестроечного" антифашизма, который, приняв уже гротескные формы, в конце концов стал выглядеть псевдонимом панической "русофобии" и толкнул маятник симпатий к "просвещенной державности".
