Михаил Тимофеев Нарастает скандал в высоких военных штабах, призванных обеспечивать противовоздушную оборону России. Один из них формально возглавляет начальник ПВО Военно-воздушных сил генерал-лейтенант Александр Горьков, а другой - командующий войсковой ПВО генерал-полковник Владимир Данилкин. Подчиненные Данилкина вознамерились воссоздать обособленную структуру ПВО. Личный состав вновь лихорадит: хорошо известно, какими негативными последствиями оборачивается почти десятилетие непрестанного реформирования.
Исторически в СССР (России) сформировались две независимые друг от друга системы ПВО - Сухопутных войск (или войсковой ПВО) и территории страны (последняя, утратив статус вида Вооруженных сил, вошла в 1998 году в состав Военно-воздушных сил). Подобная ситуация сегодня была бы откровенно абсурдной, ибо только очень богатое государство может позволить себе иметь в области ПВО две системы подготовки кадров, две сложившиеся школы боевой подготовки, два разных подхода к формированию тактико-технических заданий на образцы вооружения и военной техники, производство многих десятков образцов зенитных ракетных и радиолокационных комплексов, поступающих на оснащение войск.
За последние 50 лет войска ПВО страны по меньшей мере полтора десятка раз подвергались разного рода реорганизациям и структурным перестройкам. Их то объединяли, то разъединяли, то подчиняли, то переподчиняли, укрупняли и разукрупняли. Чаще всего реорганизации в сфере ПВО не основывались на реальных расчетах и заботах о сути дела, а объяснялись заурядной борьбой за власть и переключением финансовых потоков. После ликвидации ПВО в 1998 году как вида Вооруженных сил и включения оставшихся сил и средств в состав Военно-воздушных сил в этой войне, казалось бы, должен наступить благотворный перерыв.
Тем не менее руководство войсковой ПВО, формально движимое благими намерениями "оптимизации структуры ВС" (с этих слов начинаются практически все доклады современных российских военачальников), предложило грандиозную по своим масштабам структурную перестройку, намного превосходящую по своему размаху реформаторские усилия периода 1997-1998 годов (когда были объединены Военно-воздушные силы и Войска противовоздушной обороны страны). Иными словами, поборники войсковой ПВО в очередной раз предлагают пересортировать силы и средства только что вставших на ноги объединенных Военно-воздушных сил. И хотя ни одного официального ответа на свои запросы и предложения авторы очередных реформ из Генштаба еще не получили, тем не менее продолжают на что-то рассчитывать и усиленно "раскачивают лодку ПВО".
Высокопоставленные источники в военном ведомстве, пожелавшие остаться неизвестными, уверены, что если в сфере ПВО страны и Вооруженных сил будут вновь приняты крупные решения организационно-штатного характера, то еще одной структурной перестройки, причем столь масштабной, соединения и части ПВО попросту не выдержат. Измученные беспрерывным реформистским натиском военачальников, разбегутся последние профессионально подготовленные кадры (только-только пришедшие в себя после оргштатной бури 1998 года), вконец будут дезориентированы военная наука и промышленность, в тупике окажутся оперативное искусство и теория боевого применения.
Выгоды от очередной реформы отнюдь не очевидны, да и объект ее вряд ли можно отнести к числу ключевых проблем обороноспособности России - гораздо больше генеральский спор напоминает осмеянную великим английским сатириком Свифтом дискуссию "остроконечников" и "тупоконечников", непримиримых и принципиальных оппонентов в вопросе о том, с какого конца надлежит поедать яйцо. В то же время такие споры далеко не безобидны - непрерывная генерация идей о дальнейшей "оптимизации" структуры Вооруженных сил не идет им на пользу. Армия и флот после бурных перетрясок и обвального сокращения прошлого десятилетия более всего нуждаются в организационно-штатном спокойствии. Чем громче многолетние разговоры о военной реформе, тем яснее, что озабочены ее глашатаи только одним - как обустроить свой уютный насест.
Дарья Гармоненко