Виктор Супян По мере глобализации мировой экономики все более важным фактором экономического, социального и демографического развития многих стран становится международная миграция рабочей силы. К началу третьего тысячелетия в мире насчитывалось 168 млн. иммигрантов, из которых не менее половины составили нелегальные. Основными центрами общемировых миграционных потоков традиционно были США и Западная Европа. В последние годы локальным центром миграции становится Россия. Одновременно она является и страной-донором, источником весьма заметной эмиграции.
В 1990-х годах среднегодовая численность эмигрантов из России в страны дальнего зарубежья составила около 100 тыс. человек, более 150 тыс. человек ежегодно переезжали от нас в страны СНГ и Балтии. Еще более заметные масштабы приняла иммиграция в Россию из бывших республик СССР: за период с 1989 по 2002 год к нам прибыли около 8 млн. легальных иммигрантов. Имеющиеся оценки нелегальной иммиграции варьируются весьма широко, но в целом предполагается, что в России незаконно проживают до 5,5 млн. иностранцев.
В общемировых потоках переселенцев все возрастающее значение приобретает интеллектуальная миграция. Хотя точная статистика об ее масштабах отсутствует, по некоторым оценкам, число прибывающих в развитые страны из различных регионов мира ученых и специалистов с высшим образованием постоянно растет. Так, только в 1990-е годы в США иммигрировали около 900 тыс. специалистов высшей квалификации, прежде всего в области информатики. Странами-донорами этих специалистов были в основном Индия, Китай, Россия, а также страны - члены Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в том числе Канада, Великобритания, Германия.
На долю США ныне приходится 32% от общего количества иностранных студентов, обучающихся в странах - членах ОЭСР. Система высшего образования США является одним из важнейших каналов рекрутирования высококвалифицированных мигрантов: примерно 25% получателей виз США из числа специалистов высшей квалификации прежде были студентами американских университетов.
Данные о масштабах реальной утечки умов из России достаточно отрывочны и неточны. Оценки порой разнятся в разы. Это связано в том числе и с тем, что многие российские ученые не эмигрируют за рубеж, а уезжают на временную работу по контракту, хотя временный статус такой контрактной работы порой перерастает в постоянный. По оценке председателя профсоюза научных работников России Валентина Калинушкина, за последние 10 лет от 500 до 800 тыс. российских ученых покинули страну для работы за рубежом. Западные оценки гораздо скромнее - максимальная цифра из имеющихся оценок составляет 200 тыс. ученых, выехавших из нашей страны. Исследование, проведенное в Гарвардском университете, предлагает еще более скромные оценки: за период после 1991 года Россию покинули от 10 до 30 тыс. ученых.
Причины массового выезда за рубеж российских ученых и специалистов хорошо известны. Прежде всего это резкое сокращение государственных ассигнований на научные исследования и разработки. Только за период с 1992 по 2001 год доля расходов на фундаментальные исследования и содействие научно-техническому прогрессу в России снизилась с 0,5% до менее чем 0,25% ВВП. В советские же времена эта цифра никогда не опускалась ниже 2% ВВП. В США тот же показатель составляет 2,7% ВВП. Средняя зарплата ученых в России, по крайней мере, на 30% ниже средней зарплаты в стране, что обусловило массовый отток ученых и специалистов из сферы науки, как академической, так и прикладной. Ее уровень в 2002 году составлял в среднем 60-100 долл. в месяц, при том что средняя месячная оплата труда ученых в США, например, составляет 5-8 тыс. долл. Численность ученых в России за последние 15 лет сократилась более чем в 2,5 раза. Фактически прекратился приток молодежи в науку, а средний возраст ученых ныне составляет 50 лет.
Количественно оценить потери и угрозы национальной, и в частности экономической, безопасности, вызываемой именно интеллектуальной эмиграцией из России, достаточно сложно. Однако попытки оценить эти угрозы логически и вычленить наиболее серьезные из них, вполне возможны.
Во-первых, утечка умов из России, как бы ни оценивать ее масштабы, усиливает технологическое отставание России от наиболее передовых стран. Так, уже в 1990-е годы, по оценке Мирового экономического форума в Давосе, среди 49 наиболее развитых стран по так называемому "индексу технологий" Россия находилась на последнем месте.
Во-вторых, интеллектуальная эмиграция создает реальную угрозу разрушения сложившихся научных школ России, многие из которых занимали и все еще занимают ведущие позиции в мировой науке, в частности математической и биологической. С этим тесно связана проблема воспроизводства научных кадров, если учесть принявший массовый характер отъезд молодых ученых за рубеж, а также невозвращение многих российских студентов, обучающихся за рубежом.
Каковы в связи с этим могут быть действия государства для преодоления отмеченных последствий и угроз? Главным здесь представляется осознание властью и обществом важности науки, образования и научно-технического прогресса в целом для будущего развития страны. Перед Россией стоит достаточно жесткая альтернатива: либо она продолжает курс исключительно на эксплуатацию природных ресурсов страны, либо, не отказываясь, разумеется, от развития топливно-сырьевого сектора, делает ставку на науку, НТП и высококвалифицированные кадры, которые пока еще продолжают оставаться одним из важных конкурентных преимуществ страны.
Расходы на науку должны быть одной из самых приоритетных статей госбюджета, а их уровень не должен быть ниже 2,5-3% ВВП. Необходимы, возможно, и нетрадиционные меры по привлечению частного капитала к финансированию научной деятельности, вплоть до введения специального налога, например, на доходы сырьевых компаний на эти цели. Однако несомненно, что роль государства в возрождении отечественной науки, прежде всего фундаментальной, должна быть первичной.
Дарья Гармоненко