Джеймс Шерр На протяжении всей предвыборной кампании на Украине эксперты фиксируют крайне активную позицию Москвы. Путин принимает у себя премьера Януковича, ездит для его поддержки в Киев перед первым туром выборов и, бросив все свои дела, отправляется на переговоры с Кучмой сразу после подведения итогов. Почему российский президент проявляет такой интерес к выборам в соседней стране и пытается повлиять на их итоги? Понятно, от этого зависит, будет ли Россия по-прежнему доминировать на постсоветском пространстве после выборов на Украине.
Правда, приход к власти Януковича вовсе не является для России гарантией беспрекословной поддержки ее интересов. Желания стать «вассалом России» у Виктора Януковича не больше, чем было у Леонида Кучмы 10 лет назад. Не горит этим желанием и так называемый донецкий клан.
При этом в бытность премьер-министром Виктор Ющенко провел значительное расширение торговли с Россией, а также пресек незаконные подключения к трубопроводам с российским газом. Так почему же президент Путин использует экономическое, политическое и личное влияние, чтобы обеспечить поражение Ющенко?
Видимо, по мнению Путина, Янукович способен сохранить систему, которая позволит России доминировать на пространстве СНГ, а также создать Путину благоприятный климат для построения «административной вертикали» в России. Ющенко хочет разрушить эту постсоветскую систему и отдать предпочтение подходам ЕС.
Это подтверждается и тем, что Украина для России, выражаясь словами Льва Троцкого, не является «страной». Ее формальная независимость оказалась приемлемой для прагматически настроенных российских элитных кругов. Но ее самостоятельность – способность отклоняться от российского влияния – всегда вызывала куда менее однозначные оценки. Победа Ющенко поставила бы под вопрос общую схему политики, проводимой Путиным с тех пор, как он стал действующим президентом в декабре 1999 года.
С самого начала основой знаменитого «прагматизма» Путина стали целенаправленные усилия по приведению в равновесие амбиций и ресурсов России. В отношении НАТО, Евросоюза и США Россия смиряется с пониманием ограниченности своей мощи. По отношению же к Украине и другим странам СНГ она идет на методичное применение мощи, в том числе экономической. Сила этого проекта в том, что жесткие элементы экономического давления сочетаются со сходной политической культурой партий власти в СНГ, сходной культурой работы в органах государственной бюрократии и обеспечения безопасности и, что не менее важно, бизнес-культурой, в целом чуждой европейским нормам прозрачности и конкуренции. За 13 лет постсоветские нормы и поддерживающие их властные структуры лишили сути «европейский выбор» Украины. А попытка Ющенко ввести в энергетическом секторе страны нормы, принятые в ЕС, привела к тому, что он лишился поста премьер-министра.
Даже частичный успех Ющенко на выборах поднимет два важных вопроса. Во-первых, речь идет о будущем России как энергетической супердержавы. Наверняка Россия останется ею, даже если Украина станет полноценным членом евроатлантического сообщества. Но на каких условиях? Сегодня большая часть энергоресурсов СНГ находится в Центральной Азии, а большая часть его европейской транспортной инфраструктуры – на Украине. Неудивительно, что центральноазиатских поставщиков интересует то, что произойдет на Украине. Что станет с нефтепроводом Одесса–Броды? Как развитие компании TНK-BP повлияет на энергетический сектор Украины и России? Сохранится ли существующее доминирование России, не подтолкнет ли это поставщиков и потребителей в Центральной Азии, на Кавказе и на Украине обратить внимание на иные рынки?
Второй важный вопрос связан с геостратегической позицией России в Европе. Президент Путин понимает, что НАТО не представляет для России военной угрозы. Но в общем и целом российские Вооруженные силы этого не осознают. Даже если бы не было войны в Чечне, взгляды этой мощной властной структуры играли бы важную роль. А если Украина вступит в НАТО, мнения военных будут учитываться еще больше, чем сейчас, и президенту Путину это известно. Он также знает, даже в бюджетной плоскости, что последствия потворства военным будут крайне негативными для России.
Но есть еще и архиважные вопросы. Речь идет о будущей роли России. Кульминацией путинской политики в СНГ стало Единое экономическое пространство (ЕЭП). Оно создается не для того, чтобы дополнить европейское, но чтобы «стать его отражением» с учетом собственных отличных механизмов, законов и стандартов. В результате ЕС начал осознавать, что в Евразии разворачивается уже не один интеграционный процесс. Но смогло бы выжить ЕЭП без Украины, да и ради чего, собственно, ему следует выживать? Не лучше для России сосредоточить усилия на своем крупнейшем торговом партнере – Евросоюзе, вместо того чтобы имитировать его?
В последние несколько недель многие жители в странах СНГ наблюдали за активной избирательной кампанией на Украине. Они увидели, как выглядит компетентная и уверенная в своих силах оппозиция, полное решимости гражданское общество, президентские дебаты, а также судей, представителей избирательных комиссий и правоохранительных органов, способных пойти наперекор властям для поддержания закона. Какой резонанс будет иметь все это в Молдавии, Белоруссии, Армении и Казахстане? Каково будущее региона, в котором Россия больше не будет восприниматься как пример для подражания?
Наконец, каково будущее самой России? Может ли «административная вертикаль» выжить, став скорее исключением из правил, чем правилом? Если Россия «не может жить в соответствии со шкалой западных ценностей», то почему их приняла Украина? Было бы удивительно, если на следующий день после победы Ющенко многие задались бы такими вопросами. Впрочем, если Ющенко проведет свои стремления в жизнь, было бы не менее удивительно, если бы эти вопросы не возникли.
За время своего президентства Владимир Путин приспособился к силе других и играл на сильных сторонах России. Он установил стратегическое партнерство с США и ведомую интересами бизнеса схему интеграции в СНГ. Этот акцент на экономику отстранил его от традиционалистов в России, завоевав ему уважение у экономических «либералов» на Западе. Но как и у любого традиционалиста, у Путина все-таки беспощадно геополитический взгляд на мир – он ставит знак равенства между безопасностью и четко определенными «зонами интересов». Правда, с этой точки зрения игнорируются угрозы безопасности в бывшем СССР: разрыв между государством и обществом, высокомерие властей, шаткость общественных институтов, криминализация государства и беспомощность и гнев рядовых граждан. Учитывая точку зрения Путина, неудивительно, что многие украинцы почувствовали связь между зависимостью Украины от России, изолированность их страны от Европы и «доминирование авторитарных тенденций в системе политической власти». У плодов этой политики горький вкус: влияние при отсутствии безопасности, «соседство» без любви.
Что касается Украины, речь идет о наиболее неестественном положении дел. Большинство украинцев неспособны испытывать антироссийские настроения. При этом большинство украинцев относятся к Российскому государству и его политике с подозрением и опаской. И эти настроения обострились – даже накануне октябрьского визита Путина. Визит этот многие (включая и сторонников Януковича) восприняли как нежелательное вмешательство во внутренние дела Украины. Украинцы не смотрят на партнерство с точки зрения «кто кого» и «суммы с нулевым результатом». Они сознают, что они не могут себе этого позволить. Сможет ли Россия извлечь выгоду из этого кусочка украинской мудрости – вопрос открытый.
(Взгляды автора могут не совпадать со взглядами Министерства обороны Великобритани. – Прим. автора.)
Из досье «НГ»
Джеймс Шерр – эксперт Центра конфликтологии Британской военной академии, профессор Оксфордского университета, консультирует НАТО по вопросам Украины. Во время кризиса из-за строительства Россией дамбы к украинскому острову Тузла настаивал, что НАТО необходимо вмешаться в этот конфликт.
Кемберли
