Ирина Романчева
Ареной боевых действий становятся практически все республики Северного Кавказа.
Фото ИТАР-ТАСС
Дмитрий Рогозин, лидер партии «Родина»
Кавказ действительно уходит. Власть не справляется с ситуацией, хотя в России достаточно и сильных, и умных людей, чтобы проблему разрешить. Политика федерального Центра на Кавказе экстенсивна и затратна и при этом мало эффективна. Кавказ превращен в черную дыру, где бесследно исчезают и люди, и бюджетные деньги. Вместо того чтобы решать проблемы жилья, проблемы безопасности, образования и трудоустройства населения республики, чеченский премьер Абрамов с молодым «героем России» Кадыровым закладывают аквапарк, который, я уверен, так и не будет построен, а миллионные инвестиции спишут на происки боевиков.
Никогда на Кавказе не будет порядка и стабильности, если политика Москвы в этом регионе невнятна, если чиновники некомпетентны, если российские военные и политики живут разной жизнью, а кавказцы все это видят воочию. А всякая слабость, особенно на Кавказе, только провоцирует агрессию. Чтобы вернуть Кавказ, надо вначале вернуть себе Россию.
═
Любовь Слиска, вице-спикер Госдумы
Я считаю, что уже давно надо было бы, а сейчас это просто необходимо, подумать о том, чем занять северокавказскую молодежь, каким полезным трудом ее отвлечь, чтобы она не вступала в ряды боевиков. К сожалению, проблема так и не решается. Это одна из причин происходящего на Кавказе. Я не хотела бы драматизировать ситуацию. Но не надо забывать, что мощные силы действуют и извне – для того чтобы обстановка там становилась еще более тревожной и менее управляемой. Сейчас, пока есть возможности, пока есть деньги в бюджете, надо подумать, что можно предложить молодежи, чтобы она не воевала.
═
Ирина Хакамада, председатель партии «Наш выбор»
Из анализа всех событий, особенно после Беслана, становится ясно: боевики предприняли стратегию создания условий дестабилизации ситуации на всем Кавказе. Пока существует стремление России к изоляции, практически все ее движения интерпретируются мировым сообществом в зависимости от политической конъюнктуры. Россия сделала бы хитрый ход, предложив одному из самых агрессивных партнеров – ОБСЕ, Евросоюзу или даже ООН – выступить посредником в переговорном процессе. Озвучив свою позицию – Чечня остается в составе России, надо дать слово посреднику для разъяснения дальнейших шагов, для того чтобы позиция террористов вызывала большую критику со стороны мирового сообщества. Если бы Совет Европы получил согласие России стать нейтральной площадкой, там выступили бы Закаев и Масхадов. Мы бы выиграли в любом случае. Международное сообщество смогло бы убедиться, что их позиция – пузырь и пиар. Может получиться по-другому: прояснятся шаги, с помощью которых можно убрать войну с нашей территории. Но всех, кто так считает, называют пятой колонной, предателями страны и антипатриотами.
═
Франц Клинцевич, замруководителя фракции ЕР в ГД, глава чеченского отделения ЕР
Дело в том, что Дагестан, включая и его правоохранительную систему, сильно криминализирован. Мы знаем, что там постоянно убивают милиционеров. И происходит это из-за того, что они участвуют в коммерческих предприятиях. Некоторые чеченские боевики, понимая, что в своей республике невозможно «работать», стали действовать с сопредельных территорий. Но это не значит, что война расползается. Это результат плохой связи правоохранительной системы с людьми, ей не доверяющими.
═
Рамазан Абдулатипов, член Совета Федерации РФ
Случившееся в Дагестане – это продолжение цепи событий, которые происходят в регионе все эти годы, и ничего нового я здесь не вижу. Там были десятки, сотни убийств такого рода. И сейчас снова убили мужественного, принципиального человека. К сожалению, нет никакой уверенности в том, что подобное снова не произойдет завтра-послезавтра, потому что это – состояние власти. Скажем так: власть оказалась неспособной защитить не только граждан, но и себя.
═
Станислав Белковский, директор Института национальной стратегии
Безусловно, это подтверждает, что федеральная исполнительная власть теряет контроль над ситуацией на Кавказе в целом. Чеченская политика в последние годы – в первую очередь политика уступок в Чечне и непосредственно планам Кадырова. Концептуально и стратегически она ничем не обоснована и показывает, что только методом шантажа и искусственной дестабилизации ситуации можно добиваться от Москвы каких бы то ни было уступок. Москва сама создала опасные прецеденты, которые уже приводят и будут приводить в дальнейшем к существенной дестабилизации ситуации на Северном Кавказе. Кроме того, сопредельные с Чечней регионы, узнав о том, на какие уступки нынешнему правительству Грозного готова пойти Москва, сильно недоумевают: почему они при их многолетней лояльности федеральному Центру никогда не могли добиться от Москвы сравнимых условий. Естественно, это вызывает раздражение и возмущение.
