Валерий Горегляд В последние годы успехи российской экономики иллюстрируются, как правило, макроэкономическими характеристиками (рост ВВП, укрепление госфинансов). Но, несмотря на макроэкономический позитив, ощущается и рост социальной напряженности.
Причем не только в связи с монетизацией и ожиданием реформ здравоохранения и образования. Общество живет не только страхом перед будущим. В нем все больше ощущаются обусловленные прошлым опытом настроения безысходности. Это – реальная болезнь нашей экономики, которую вместо того чтобы лечить, накачали обезболивающими, но действующими очень краткосрочно инъекциями нефтедолларов. Эффект обезболивания проходит, и снова проявляются симптомы застаревшей болезни.
Самый неприятный из них – продолжающееся снижение жизненного уровня значительного числа граждан. Казалось бы, спорный тезис. Ведь правительство рапортует о постоянном росте заработной платы. Однако следует учитывать, что, увеличение средней заработной платы идет на фоне усиливающегося расслоения общества. Медленно, но верно растет дифференциация населения по доходам: соотношение доходов 10% наиболее и 10% наименее обеспеченного населения в 2004 году составило 14,8 раза против 14,5 раза в 2003 году. При этом доля доходов наименее обеспеченных не снижается (дальше некуда!), а прирост благосостояния концентрируется в слое наиболее обеспеченных.
Основной причиной бедности является не рост количества бедных, а хронически и недопустимо низкий уровень доходов значительной части работающих бюджетников, занятых в интеллектуальной сфере (образование, здравоохранение, культура, наука).
В разных слоях населения различны и уровень и структура расходов и давление негативных факторов на преобладающие расходы. Среднеотраслевые показатели не отражают реальной нагрузки на отдельные слои населения этих факторов (например, инфляции, которая существенно меняет структуру потребления).
Жизненный уровень определяется не только и не столько размером доходов, сколько реальной возможностью удовлетворить необходимые потребности за их счет. Проблема не в низкой зарплате, а в том, что она недостаточна даже для простого воспроизводства рабочей силы. В структуре расходов среднего россиянина (в отличие от богатого) большую долю составляют именно те затраты, на которые больше давит инфляция.
Меры правительства по повышению средней оплаты труда носят поверхностный характер. Они не затрагивают истинных основ, определяющих рыночную цену труда как фактора производства и не адекватны ни ожиданиям населения, ни реальному уровню жизни.
А ведь основная функция государства по перераспределению национального дохода состоит в том, чтобы уменьшить различия в доходах и обеспечить благоприятные условия жизни. Но, с другой стороны, чрезмерное вмешательство государства в механизмы выравнивания доходов может привести к снижению деловой активности и падению эффективности хозяйственной деятельности. Расширенные социальные программы могут способствовать росту слоя социальных иждивенцев.
Это не означает, что государство не имеет реальных рычагов экономического воздействия на формирование рыночной цены труда.
Цена факторов производства, в том числе труда, формируется на рынке не произвольно, а под влиянием хорошо изученных закономерностей. Равновесие на рынке факторов производства предполагает получение равного дохода на прирост любого из них. И если наибольшему налоговому давлению со стороны государства подвергается труд, а наименьшему – материальные затраты, то и структура затрат будет приобретать конфигурацию, минимизирующую налоговое давление.
Анализ показывает, что структура затрат на производство и реализацию продукции за 9 месяцев 2004 года по сравнению с 2003 годом практически не изменилась. Это свидетельствует об инерционности структурных изменений. Сохраняется чрезмерно высокая доля материальных затрат (56,2%) и относительно низкая доля оплаты труда (14,5%), что не создает необходимых предпосылок для существенного увеличения доходов населения.
Разумная налоговая политика, уменьшая давление на стоимость труда, будет стимулировать перераспределение затрат производителя в этот фактор производства. Это и есть экономическая политика, которая не запретительными, а экономическими методами управляет перераспределением ресурсов.
Сегодня правительство формирует социальную политику, ориентируясь на прожиточный минимум трудоспособного человека. Это условный и практически бессодержательный показатель. Разумнее было бы принять за ориентир воспроизводственный потребительский бюджет трудоспособного работника – это был бы еще один элемент реальной госполитики по повышению заработной платы.
Потребительский бюджет отличается от прожиточного минимума как минимум тремя аспектами.
Во-первых, в трудовой деятельности есть различные классы труда – в зависимости от тяжести и напряженности.
Во-вторых, воспроизводственный бюджет должен учитывать затраты на поддержание квалификации работника.
В-третьих, воспроизводство рабочей силы включает в себя содержание и воспитание детей, то есть семейные функции, иждивенческую нагрузку.
Государству необходимо разрабатывать воспроизводственный потребительский бюджет для трудоспособного работника по каждой отрасли деятельности. И на его основе определять минимальные затраты работодателя на воспроизводство рабочей силы.
Этот механизм вполне приемлем для переговорного процесса в рамках социального партнерства государства и производителей. Согласование интересов можно сделать и обязательным, приняв закон, который определит методическую базу выработки социальных нормативов, определяющих минимальный уровень оплаты труда в отраслях экономики.
Государство может и должно влиять на рост благосостояния граждан не столько путем наращивания социальных выплат, сколько экономическими мерами. Алгоритм действий может быть таким: одновременно снижать НДС (минимизируя двойное обложение зарплаты), вводить подушевой норматив ЕСН и систему отраслевых соглашений, определяющих минимальную почасовую ставку оплаты труда работников, ужесточать систему администрирования налогов и контроля за составом затрат.
