Арно Калика Жандармы, получившие приказ избегать жертв, пытаются обуздать насилие с помощью спецсредств и нелетального оружия. Однако все безрезультатно.
Волна насилия быстро захватывает провинцию. В Страсбурге, Суассоне, а также в Сомме и в Луар Атлантик на глазах у изумленных жителей горят машины. Красивые речи министра внутренних дел Николя Саркози о наведении порядка не производят никакого результата, а между тем многие полицейские получили тяжелые ранения. Их имена даже не сообщаются...
По словам прокурора Парижа Ива Бота, если бы было известно, кем организуются беспорядки, «эти люди уже сидели бы в тюрьме». Бот отметил, что в происходящем «видна организованность, присутствуют стратегия и гибкая тактика». Беспорядки устраивают мобильные группы молодых людей, или, возможно, не очень молодых (погромщики носят маски). Они приезжают на скутерах, бросают бутылку с горючей смесью и уезжают. Задержать их чрезвычайно трудно, пояснил прокурор.
Тем не менее приходится признать, что все это насилие, которое некоторые называют началом городской войны, было ожидаемо. В кварталах, где вспыхнули беспорядки, жизнь крайне трудна, а их обитатели очень далеки от политики. Политики не знают местной обстановки и не желают в ней разобраться, что мешает им найти решения проблем. Чтобы понять, что происходит в предместьях, надо отбросить предрассудки. Там правят те, кого называют «Black Blancs Beurs» (чернокожие, белые из неблагополучных семей и арабы). Эти люди даже говорят на особом языке, отличном от нормативного французского. В ответ на неосторожно брошенный взгляд слышишь «Башку прошибу, сукин сын!». Местные молодые люди всегда готовы дать отпор и говорят, что «им нечего терять».
«Black Blancs Beurs» живут, словно стая собак, которые ищут, на кого бы накинуться. Отказавшись от индивидуальности, они копируют моду американского хип-хопа (кепка «Найк», повернутая на голове согласно иерархии владельца, кроссовки, закатанные до колен брюки). Они зарабатывают уважение к себе кулаками. А если уж ты попал в тюрьму или напал на полицейского – это еще круче.
Такие не хотят учиться. Более того, учителя не решаются ставить им плохие оценки, опасаясь за свою машину или собственную безопасность.
Создается впечатление, что государство не выполняет свои обязанности. Оно ограничивается лишь вливанием средств в сомнительные проекты (например, ассоциации). Подросткам же наплевать на ассоциации. Им нужна работа, реальные перспективы. Но когда они являются в Национальное агентство занятости, говорят с акцентом предместий, у них нет шансов получить работу. Главная задача государства, таким образом, – это образование. Следует признать, что родители подростков, творящих сейчас бесчинства, бессильны. Зачастую они и сами не говорят по-французски и отказываются интегрироваться в общество. Франция, славящаяся уважением к правам человека, решила оставить их такими, какие они есть.
Нынешнее положение вещей играет на руку крайне правым. Вероятность того, что во втором туре президентских выборов во Франции окажется какой-нибудь Ле Пен, сейчас очень высока. Ведь большинство мелькающих на телеэкранах преступников – смуглолицые и чернокожие.
Есть и более глубинные причины беспорядков. Происходящее – результат плохого постколониального управления. Еще 30 лет назад Серж Дассо предупреждал: «Чтобы избежать хаотичной иммиграции, которой Париж не сможет предложить возможности наравне с исконными французами, необходимо, чтобы наше, французское общество укоренялось в странах этих иммигрантов». Да, все это верно, но сейчас уже слишком поздно. Иммигранты уже расселены, варятся в собственном соку и более ни во что не верят. Быть может, за исключением религии. Нынешние беспорядки – манна небесная для тех, кто намерен создать террористические джамааты.
Париж
