Алексей Мамонтов Кампания по отбору в систему страхования вкладов (ССВ) незаметно стала еще одним инструментом чистки банковских рядов. Банк России совместно с Росфинмониторингом (ФСФМ), активно претворяя в жизнь «антиотмывочный» закон и так называемое мотивированное суждение, корректируют списки банков страны в сторону их уменьшения. Банковское регулирование превратилось в череду громких скандалов и кошмар для большинства игроков. Впору говорить о начале эпохи «опричнины» в экономике.
Широко декларируемое усиление роли государства пока, к сожалению, выражается лишь в росте влияния чиновников и увеличении размеров взимаемой ими «административной ренты». Активное участие ЦБ РФ в подготовке закона «О страховании вкладов физических лиц» привело к тому, что в его редакцию были заложены по меньшей мере три «мины» для банков и соответственно столько же «золоторудных пластов» для чиновников.
Так, согласно закону банк признаётся соответствующим критериям Системы страхования вкладов (ССВ), если «учет и отчетность банка признаются Банком России достоверными». «Добро» ЦБ банки получают, если «возможные недостатки или ошибки в состоянии учета или отчетности банка не влияют существенным образом на оценку его финансовой устойчивости». Из этого пассажа даже дилетанту ясно, что судьбоносные выводы делаются на основе крайне нечетких критериев и требований. Ведь такого понятия, как «существенность», в нормативно-правовой базе ЦБ попросту нет. Более того, в ней нет и перечня критериев для признания достоверными отчетов.
Закон ссылается и на «обязательные нормативы». Однако ни в одном подзаконном акте не говорится, за какой период банк должен их соблюдать. Соответственно, трактовать это требование чиновник может в зависимости от своих представлений. И самой плодородной новацией регулятора стало внесение им в закон в качестве одного из показателей финансовой устойчивости критерия «качества управления» банком. И определяется он не расчетным, а экспертным путем.
Параметры, включенные в него, определяются чисто субъективным суждением: отвечая на 10 вопросов о критериях, комиссия дает по каждому от 1 балла («всегда выполняется») до 4 («никогда не выполняется»). Банк считается соответствующим требованиям ССВ, если средний балл не превысит 2,3. Однако балл «2» определяется Банком России как «в основном соответствует», «достаточно полно». Балл же «3» определен как «частично соответствует», «недостаточно полно», что лишний раз показывает, как зыбка грань между той или иной оценкой. Заблокировать банку доступ в ССВ не представляет труда в случае необходимости.
Выходит, «мотивированное суждение» предоставляет чиновникам весьма широкие возможности решать, кто войдет в ССВ, а кто останется за дверями. И используются они властями далеко не всегда в тех целях, которые декларируются для внешнего употребления. Иначе как объяснить, например, тот факт, что спустя всего три месяца после принятия одного из банков в ССВ у него отзывается лицензия в связи с хищением его руководителями кассовых средств. При этом на этапе рассмотрения повторных ходатайств целый ряд банков принят в ССВ решением Комитета банковского надзора (КБН) даже без проведения заседания. А более 200 из прошедших в ССВ банков имеют отрицательный капитал.
«Мотивированное суждение» широко используется и при определении, занимается ли тот или иной банк «отмыванием». Между тем, в известном законе о противодействии легализации преступных доходов критерии оценки деятельности банков в сфере «отмывания» также определены крайне нечетко. В нем устанавливается лишь порядок оценки деятельности клиентов банков, а в отношении самих банков указывается только на необходимость формирования ими досье и информирования Росфинмониторинга о подозрительных операциях клиентов. В результате применяемое «мотивированное суждение» позволяет, опять же, делать субъективные выводы.
Не имея серьезных юридических оснований для вынесения отрицательного решения по приему того или иного банка в ССВ, КБН нередко прибегает и к другим уловкам. Не предъявляя к банку каких-либо претензий, он формулирует их в его досье, а затем делает вывод о том, что тот-де не устраняет ошибки в своей работе. Другим способом отказать банку в праве обслуживать частных вкладчиков служит приписывание ему так называемой аффилированности с попавшими под колпак банками, которые зачастую являются всего лишь банками-контрагентами.
При этом выводы комитета делаются на основании анализа денежных потоков между банками. Если и это не срабатывает, то порой используется и такой восхитительный перл, как «мнение рынка». Кто и как формирует это мнение, остается за скобками. Авторы идеи «мотивированных суждений» не могли не сознавать, что вводимая ими практика породит невиданный всплеск мздоимства и злоупотреблений.
Интересно, что система «обналичивания» и «отмывания» в результате применения всех этих «мотивированных подходов» практически не пострадала. Она лишь перераспределила свои потоки из банков, не включенных в ССВ, в те признанные правильными банки, которые много лет оказывали такие услуги и, несмотря на это, после тщательного отбора вошли в ССВ. Попутно увеличились и цены на такого рода услуги. С кем из числа придирчивых чиновников они «аффилированы» и аффилированы ли вовсе – не предмет нашего анализа. Но чего стоят утверждения о том, что одной из достигнутых целей кампании по отбору банков в ССВ стало повышение прозрачности банковского бизнеса и перекрытие каналов отмывания нелегальных денежных средств!
Нельзя не видеть, что практика «мотивированных суждений» открыла широкий простор для чиновничьего произвола и масштабной коррупции. Вместо точных юридических категорий и норм судьбы банков решают «понятия» и «мнения». Понятно, не без ориентира на симпатии или антипатии к ним или к их руководителям заинтересованных лиц. Рынок разделился на «своих» и опальных. А сам регулирующий орган все чаще становится площадкой противоборства различных конкурирующих организаций. Заметно выросла и нетерпимость ЦБ к критике своих действий, которую он искусно преподносит как реакцию «теневого» капитала на свои «усилия» по наведению порядка в банковской системе.
