Михаил Маргелов Мир становится неопределенным. Настолько, что любое суждение по поводу его будущего может оказаться правдой. Говорят, лидер – США – устал, потерпел поражение в Ираке, у него «вьетнамский синдром». И эксперты хоронят однополярный мир. А каким будет мир многополярный, точно сказать никто не берется. Одни рисуют его миром демократической легитимности и власти ценностей. Другие, напротив, уверены, что мир без явного лидера будет миром одних только интересов, а ценности станут вовсе неосязаемыми.
Полагаю это более реальным. Другое дело, хорошо ли это. Кстати, и в однополярном мироустройстве интересы преобладали над ценностями. В этом, думаю, главная слабость американской силы, причина раздражения и чуть ли не всемирной неприязни к ним. Но и те, кто этой неприязнью заражен, вели себя хоть и не столь откровенно, но, по сути, так же, равняясь на лидера.
Приговор США как единственному поборнику однополярного мира надо принимать с осторожностью. Америку упрекают в небрежении институтами, которые созданы во многом ее усилиями. ООН, МВФ, Всемирный банк реконструкции и развития, ВТО, масса других. Именно Америка больше других хлопочет за многостороннюю свободную торговлю. А глобализация, при всей неоднозначности, процесс по определению коллективный. Разумеется, США легче развенчать – их односторонние действия, я бы сказал, порой ошеломляют. Но и Евросоюз часто действует в том же стиле.
Сегодня с Россией пытаются вести дела с упором на «разрыв в ценностях». Это непродуктивно. Ценности могут быть близкими, а интересы – расходиться. Даже у стран Евросоюза, ценности которых отданы в Брюссель, интересы подчас разные. Россия принимает европейские ценности. Они нисколько не угрожают ее интересам. Так же как, например, нефтепровод Бургас–Александруполис не угрожает европейским ценностям. Соблюдение прав человека энергетической дипломатии – не помеха. Тем более что в наше время интересы, пожалуй, нигде столь явно не сталкиваются, как на энергетическом рынке. При этом не важно, одинаковые у соперников ценности или нет.
В энергетическом диалоге Евросоюз и Россия противостоят как потребители и производитель ресурсов. Отсюда и известные неловкости при общении. Россия, например, не отвергает идею «газовой ОПЕК». А Европа усматривает в этом наступление на «газодефицитные демократии». Но коль скоро речь идет об интересах, надо ли сговор поставщиков газа полностью лишать экономического смысла, заведомо подозревать участников в политических замыслах?
Идея «газовой ОПЕК», кстати сказать, вторична по отношению к идее «энергетической НАТО». Для экспертов замысел этого альянса ясен: закупать газ на границах Евросоюза по оптовой цене, а продавцам запрещать розничную торговлю этим газом на европейском рынке. Разница между оптом и розницей идет при этом в карманы только европейских посредников. В прошлом году в Пекине собирались представители импортеров нефти – США, Китая, Индии, Южной Кореи, Японии. Они решили крепить сотрудничество против ОПЕК и других производителей нефти. Что пахнет уже не североатлантическим, а глобальным сговором импортеров. И различия их ценностей не мешают общности интересов.
Интересы в экономике и внешней политике есть всегда. Нет ничего особенного в том, что страны соперничают из-за источников энергоресурсов и маршрутов их доставки. Беда в том, что сегодня интересы жестко вытесняют ценности. А без ценностей столкновение интересов оборачивается конфликтами. Лишенная ценностей многополярность обещает не концерт государств, а чреватый беспорядочной стрельбой хаос.
Это означает, что возрастает роль международных институтов, которые защищают именно ценности. Среди них назову в первую очередь Совет Европы и его Парламентскую ассамблею. Дело в том, что Европе, при всех ее грехах, даже в наше время как-то удалось свои ценности сохранить. И использовать их для плавного согласования интересов, во всяком случае, внутри Евросоюза. Но этого мало, чтобы смягчить остроту ожидаемых конфликтов. Конечно, не следует расширять ЕС до глобальных масштабов. Но приспособить европейские ценности к условиям всех стран «европейского времени» надо. Именно приспособить, а не навязать.
