Жак Сапир Предположения о том, что экономика России, возможно, находится на пороге нового августовского кризиса, звучат не первый месяц. 16 мая они получили новое подтверждение. На этот раз из уст министра финансов Алексея Кудрина.
С учетом серьезности кризиса 1998 года идею о том, что подобное может повториться, непросто отбросить в сторону. Однако нужно задуматься, подкреплена ли она реальными показателями развития российской экономики или речь идет о манипулировании прошлым в политических целях.
Кризис 1998 года разразился при особом стечении обстоятельств, от которого сейчас Россия, к счастью, далека. Сегодня мы наблюдаем значительный профицит бюджета (8% от ВВП). Кроме того, сильный рост российской экономики с 1999 года гарантирует регулярное расширение налоговой базы. Таким образом, причины потенциального кризиса не могут быть идентичны прежним.
Тем временем Алексей Кудрин привлек внимание к трем проблемам: резкий рост иностранных обязательств российских банков и предприятий, опасности, которые государственные инвестиции несут стабильности банковской системы и, наконец, комбинированный риск сильной девальвации рубля и подъема инфляции.
Первая проблема действительно существует. Российские банки и предприятия залезли в большие долги еще с весны прошлого года. В то время как российское государство аккумулирует излишки валюты, то есть долговые обязательства зарубежных стран перед Россией, частные российские игроки обрастают долгами за границей. В нормальной практике каждый сектор отвечает за свой баланс, управление долгами и платежными требованиями. Однако создается впечатление, что частные российские игроки воспринимают государство как свой конечный гарант. Это нездоровая ситуация, которая, впрочем, стала результатом слишком быстрой либерализации финансовых потоков.
На сегодняшний день возможны два решения. Государство либо должно сигнализировать, что ни при каких условиях не станет спасать утонувшего в долгах частного игрока. Западных игроков также необходимо об этом предупредить. Либо, если государство полагает, что не может ради сохранения морального и финансового доверия к России обречь на банкротство частные предприятия, оно должно контролировать их операции за рубежом. Это может быть как прямой, так и косвенный контроль (через ужесточение регламентации потоков капитала).
Что касается оставшихся двух проблем, то они не из области экономического анализа. Абсурдно притворяться, что азиатский кризис 1997–1998 годов был вызван государственными инвестициями. Исследования по Японии и Южной Корее свидетельствуют, что, напротив, финансовые системы этих стран дестабилизировало их открытие международному капиталу с начала 1990-х. Рост конкуренции привел к тому, что банки и финансовые институты отдали предпочтение рискованным активам с высокой доходностью, чтобы сохранить прибыльность в новых условиях конкурентной борьбы.
Конечно, у каждого есть право противиться политике государственных инвестиций, которая, впрочем, с успехом проводилась с 1950-х по 1980-е годы в Италии, Франции и Японии. Но искажать реальность и фальсифицировать историю в политических целях – это безобразие.
В вопросах инфляции и валютного курса все еще доминируют идеологические априори. Прежде всего необходимо подчеркнуть, что в России инфляция во многом носит структурный характер, а не обусловлена движением денежных средств. Эта инфляция отражает неэффективность производственной сферы и связана с тем, что Россия не занималась инвестициями с 1992 по 2000 год. Общее отставание по инвестированию, если брать за базовый 2004 год, составило во второй половине 1990-х 3–5 лет. Инфляция снизится, когда производственная сфера будет модернизирована, а для этого в ближайшие годы объем инвестиций должен составить 24–26% от ВВП. Очевидно, что для достижения таких показателей не обойтись без государственных инвестиций.
Что касается валютного курса, то настоящий вопрос не в том, рискует ли рубль подвергнуться девальвации. Ведь рубль сейчас и так переоценен. На самом деле реальный курс практически удвоился между январем 2000-го и мартом 2007 года. А это тормозит рост и развитие России. Девальвация рубля на 20–25% сыграла бы положительную роль.
Но реальная проблема сегодня иная: готова ли Россия, как и другие страны Европы и Азии, к возможному кризису доллара? С учетом финансовых дисбалансов в США, которые более серьезны, чем в России, в ближайшие полтора года доллар может быть девальвирован на 35–50%. Такой шок для российских производителей может оказаться катастрофическим.
