Галина Кожевникова На прошлой неделе заместитель начальника департамента уголовного розыска МВД РФ генерал-майор милиции Алексей Савин заявил о необходимости ужесточения наказания за преступления на почве национальной, расовой и религиозной ненависти. При этом ни сам генерал Савин, ни его коллеги не смогли предоставить статистических данных о росте числа таких преступлений и даже сошлись во мнении, что они носят единичный характер.
Тот факт, что высокопоставленные представители МВД не могут предоставить четкую статистику по преступлениям на почве национальной, расовой и религиозной ненависти, вовсе не говорит о том, что таких преступлений нет. Есть и преступления, и ведомственная статистика, однако она настолько непрозрачна, что пользоваться ею совершенно невозможно. Кроме того, нужно понимать, что преступления такого рода в отношении иностранцев в большинстве своем вообще не регистрируются (люди просто не обращаются в милицию), а если и регистрируются, то национальный мотив признается крайне редко. Именно из-за этого и создается впечатление, что такие преступления носят единичный характер. Можно собрать статистику и без участия МВД, чем мы и занимаемся в ходе своих исследований, но и она не будет полностью объективной. Случаи нападений мы оцениваем по характерным для расистского насилия признакам, а вот правоприменительную практику – по судебной статистике и сведениям НИИ Генпрокуратуры.
Приговоров, в которых учтен расистский мотив, действительно немного. В прошлом году за насильственные преступления по мотиву национальной ненависти было вынесено 33 приговора, а по данным на середину августа этого года – 14. За пропаганду национальной, расовой и религиозной ненависти (ст. 282 УК РФ) в прошлом году вынесено 17 обвинительных приговоров и уже 19 – за 8 месяцев этого года.
Глядя на статистику, составленную в НИИ Генпрокуратуры, очень трудно понять, как с ней можно работать. Например, учет преступлений там идет только по основному обвинению. А преступления у нас далеко не всегда квалифицируются грамотно. Скинхедов, которые убили человека, осуждают за убийство без мотива, а чтобы как-то обозначить расистскую составляющую, добавляют 282-ю статью – за возбуждение национальной ненависти. В результате такой эпизод из статистики выпадает, потому что основная статья – «убийство», а 282-я – только вспомогательная. Не стоит забывать и о том, что есть преступления, расследуемые военной прокуратурой. Они вообще ни в какую открытую статистику не попадают.
И получается странная ситуация. Преступления совершаются, их обсуждают, о них пишут. За некоторые из них еще и судят! Но об этом почти никому – даже самим правоохранителям – неизвестно. И пока не появится прозрачная и функциональная статистика, говорящая о том, кого, за что и на сколько осудили, а будет только ощущение нарастающей угрозы и бессилия этой угрозе противостоять, естественной реакцией будет стремление ужесточить наказание.
Для МВД это своего рода защитный рефлекс. Такой шаг вполне понятен в ситуации, когда рост националистических преступлений вроде бы есть и скрывать его невозможно, а наказания, судя по статистике, нет. Тогда инициатива «ужесточить» создает по меньшей мере видимость активной борьбы.
Как показывает практика, утверждение о том, что национальный мотив тяжело доказывать, – не более чем миф, психологический барьер, существующий у следователей. Но глаза боятся, а руки делают. Стоит в каком-то регионе успешно довести до обвинительного приговора дело с мотивом национальной ненависти (не важно, за насилие или за пропаганду), как такие дела становятся на поток. Не всегда они правомерны, но это четкий признак преодоления психологического барьера.
Взять, к примеру, Новгородскую область. Там прошло уже 5 успешных судебных процессов с идеальными приговорами по 282-й статье. Людей там стараются не сажать, но применяют самое страшное для пропагандиста наказание – дают условный срок и запрет на определенную деятельность. А вот Московская областная прокуратура очень хорошо работает по насильственным преступлениям. Там стараются не использовать 282-ю статью, а строят обвинение на основной статье, но с учетом квалифицирующих признаков национальной ненависти.
Так что дело, как мы видим, не в сложности доказывания, а в желании это делать.
