Юрий Скуратов На днях Мосгорсуд вынес приговор 10 членам орехово-медведковской преступной группировки. К пожизненному заключению приговорены один из ее лидеров Олег Пылев, а также его наиболее активные подручные – Олег Михайлов и Сергей Махалин. Жесткие наказания понесли и остальные подсудимые.
Этот и другие состоявшиеся подобные судебные процессы над теми, кто творил криминальный беспредел в «лихие 90-е», сегодня некоторыми политиками подаются примерно так: эпоха безудержного разгула организованной преступности безвозвратно уходит, Пылев и ему подобные – последние из «могикан», щупальца криминального спрута порублены, страна наконец может вздохнуть свободно. По мере ужесточения предвыборной борьбы эта версия будет эксплуатироваться еще интенсивнее в качестве доказательства главных заслуг власти уходящей. Но так ли на самом деле?
Утверждать, будто оргпреступность в России побеждена, – значит вводить в опасное заблуждение граждан. Даже официальная статистика не подтверждает данный тезис. Скажем, если в 1997 году регистрировалось около 2,7 млн. преступлений, то теперь – уже около 3 млн. О том, что криминальная ситуация в стране не развивается в сторону благополучия, свидетельствует также рост числа граждан, находящихся в местах заключения или в СИЗО. А более глубокий анализ и вовсе приводит к тревожным выводам.
Да, на сегодняшний день стало меньше цинично-вызывающих, если можно так выразиться, демонстрационных выходок отморозков. Вспомним хотя бы случай, когда в Екатеринбурге «уралмашевские» стреляли из гранатомета в здание РУБОПа – высотку, которую строил, между прочим, в свое время Борис Ельцин для местного обкома КПСС. Это был прямой вызов власти, всему обществу. Конечно, на сегодняшний день такие выходки задавлены, и фасад страны выглядит приличнее, хотя мы и видим массу заказных убийств, жертвами которых становятся кто угодно – от банкиров до журналистов.
Но в криминальной среде идут другие процессы, не менее опасные для государства и общества. Сейчас оргпреступность ушла в сферу бизнеса, она во многом легализовалась, большинство бывших бандитов стали, как нынче говорят, авторитетными бизнесменами. Здесь они отмывают грязные деньги, легализуют их. Но нужно понимать: привычка заниматься старым промыслом у них не исчезнет никогда. Ярчайший пример – история питерского авторитета Кумарина-Барсукова. Натура есть натура, и ее не переделаешь. Это первое.
Второй фактор, который не может не тревожить, – резкий рост коррупции. Даже по сравнению с ельцинскими временами, не самыми лучшими в этом отношении, она многократно выросла. Беда в том, что это очень латентное явление. К примеру, по статистике, лишь 0,03% взяточничества разоблачается, еще меньше дел доходит до суда. И связь здесь с оргпреступностью прямая. Последняя обогащается в тех сферах, которые дают очень быстрый доход. В условиях пока еще достаточно сильного влияния государства на распределение всевозможных ресурсов оргпреступность берет под свою «опеку» госаппарат, давая, с одной стороны, чиновникам обогатиться за счет подкупа, а с другой – незаконно получая доступ к тем самым ресурсам, к всевозможным льготам и привилегиям. Организованный криминал этот доступ получает вне очереди, урывая от государства самые жирные куски. Самая распространенная схема: формируются две группы коррумпированных чиновников, одна – имеющая доступ к ресурсам, другая – в правоохранительных органах для защиты своего коррумпированного бизнеса от посягательств настоящих блюстителей закона. Я имею в виду так называемых оборотней в погонах.
Коррумпированность в правоохранительных органах – это самое опасное, самое разрушительное для государства явление. Что мы видим сейчас? Если раньше нарекания в этом плане адресовались в основном МВД, то сейчас, по сути, в такой же ситуации оказались ФСБ, прокуратура: уголовных дел, возбуждаемых в отношении сотрудников этих структур, становится все больше и больше. Создание Следственного комитета при Генпрокуратуре РФ – это попытка, хоть и робкая, выделить небольшой отряд людей относительно чистых, честных и порядочных, которые могли бы бороться с этой напастью.
К сожалению, ни власть, ни общество в полной мере пока не осознали, что это проблема приобретает характер общенациональной. В Италии, когда страна столкнулась примерно с такой же ситуацией, всколыхнулось все население, начались многотысячные манифестации, появилась целая плеяда прокуроров и следователей, у которых хватило воли вступить в схватку с мафией. У политического руководства России такой воли, судя по всему, не наблюдается. Я думаю, что нынешняя российская власть, имею в виду ее высшие эшелоны, осознает это. Но осознавать мало. Нужно действовать, пока не поздно.
