Александр Моталев На состоявшейся в Москве общепартийной конференции «Единой России» произошло событие, претендующее на главную политическую сенсацию года. Первый замглавы администрации президента РФ, главный идеолог страны Владислав Сурков заявил, что в России сложилась четырехпартийная система. «НГ» удалось ознакомиться с текстом выступления.
Странно, что выступление Владислава Суркова на конференции состоялось за закрытыми дверями – после того, как теперь уже второе лицо в «Единой России» Борис Грызлов попросил прессу удалиться из зала. Ведь процесс отечественного партстроительства – проблема, волнующая не только ЕР.
Тем не менее «НГ» удалось получить расшифровку выступления 1-го заместителя руководителя АП. Представляется, что эта речь как минимум объясняет государственную позицию в строительстве политической системы страны на ближайшие годы. Как максимум – содержит объяснение того, как именно «политика Медведева» в этой сфере будет следствием и продолжением «эпохи Путина».
В настоящий момент в Госдуме представлены четыре партии – «Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР. Плюс существуют 11 партий, в парламент не прошедших или вовсе не участвовавших в выборах, но официально зарегистрированных. Парламентские партии отражают интересы примерно 70% населения. Если считать от количества тех, кто пришел на выборы, то есть политически активных граждан, – цифра составит 90%. Такой представительности российский парламент не имел за всю свою историю. Поскольку оставшиеся 11 партий все вместе пользуются поддержкой только 3% россиян.
Возможно, из этих четырех партий системообразующими в перспективе останутся две. «Хотелось бы, чтобы это были «Единая Россия» и «Справедливая Россия», – сказал Сурков.
Помимо отражения интересов большинства «системные» партии выполняют еще одну важную функцию: сохранения политической стабильности. «Если каждый день в любой стране менять политическую систему, если, например, в Великобритании или Франции каждый день возникают какие-то новые игроки, лейбористы пять лет поправили, а потом исчезли в никуда, – это был бы хаос. Это не функциональная система», – заявил Сурков.
И здесь от констатации фактов он перешел к обоснованию своего главного тезиса: в России естественным путем сложилась четырехпартийная система, и нужно сделать все, чтобы эта конфигурация сохранилась и впредь.
По мнению главного идеолога Кремля, все демократические многопартийные системы оберегают себя от посягательств новых игроков. И это совершенно естественно. Причем не только для современной политики – несложно найти примеры и в истории. Скажем, были попытки создания третьей партии не только «снизу», но и «сверху» в США – такую, в частности, предпринял президент Теодор Рузвельт. Это была партия прогрессистов. И несмотря на суперпопулярность Рузвельта, весь американский политический истеблишмент восстал против, не дал этой партии состояться.
Однако в современной России все, включая Владислава Суркова, понимают, что четырехпартийную систему нельзя установить ни законодательно, ни административно. «Конечно, это не догма, – заявил первый замглавы администрации. – Жизнь переменчива, и из этих четырех партий кто-то может выбыть со временем, тем более некоторые из них находятся на пределе своих возможностей пройти в Думу. Но в целом беречь эту систему, на мой взгляд, нужно».
Один из способов сохранения статус-кво – «какой-то непубличный, а может, и публичный пакт между этими партиями».
Пакт, если он будет заключен, по мнению выступавшего, должен содержать ряд принципиальных положений. А именно: партии должны гарантировать, что они не принимают помощи иностранных государств и «не пляшут под их дудку», не занимаются экстремизмом и «оголтелым популизмом», а главное – в случае прихода к власти гарантируют сохранение сложившейся системы.
При такой постановке вопроса, по словам Суркова, можно «спокойно относиться к тому, какие пропорции будут внутри парламента у этих партий». При этом понятно, что каждая из партий, в том числе и «Единая Россия», будет стремиться к увеличению или как минимум сохранению своей доли парламентских кресел.
Большая часть политологов, к которым «НГ» обратилась за комментариями, узнали о новой «кремлевской вводной» от нашего корреспондента. При этом опрошенные нами эксперты согласны с тем, что в России естественным путем сложилась четырехпартийная система, но это не значит, что она будет существовать всегда.
Замдиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин проводит аналогию с Германией, где довольно давно на парламентском уровне представлены именно четыре партии.
«Однако в Германии, – замечает Алексей Макаркин, – ни одна из партий не носит персоналистского характера, как наша ЛДПР (есть Жириновский – есть партия, не будет Жириновского – не будет партии). И ни одна из партий не является коммунистической, как наша КПРФ. Все немецкие партийные проекты – идеологические, у каждого есть свой стабильный избиратель. Все партии там сформировались снизу и ведут свою историю фактически с Веймарской республики и даже с Германской империи, претерпев с тех пор некоторые трансформации, конечно. Новым проектом в Германии являются только «Зеленые», остальные партии – давно укоренившиеся в германской политической культуре. В отличие, опять же, от нашей страны, где «Справедливая Россия» – это свежий проект 2006 года, и постоянным участником политического процесса называть ее было бы преждевременно».
«Традиционные примеры четырехпартийной системы – это помимо Германии и Франция, – добавляет директор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов. – Четыре основные партии борются за власть в Италии. Три крупные партии в Великобритании. Две партии в США. Одним словом, в традиционных демократиях основных участников политического процесса немного. Тут Россия развивается в классической политической традиции».
Сомнения политологов вызывает лишь возможность заключения между четырьмя действующими парламентскими партиями пакта, о котором говорил Владислав Сурков.
«Требование нефинансирования текущей партийной деятельности и избирательных кампаний иностранными государствами, фондами и т.д. – это элемент национальной безопасности, оно вполне обоснованно и, кстати, закреплено в законодательстве, – напоминает Дмитрий Орлов. – Неучастие в экстремистской деятельности – тоже вполне понятно, о чем речь: не призывать к действиям, которые могут иметь серьезные экономические последствия (например, всеобщая стачка), не сотрудничать с организациями, признанными судом экстремистскими. Кроме того, партии должны реально оценивать те экономические (бюджетные) возможности, которые есть у государства, и в своих партийных обещаниях не выходить за рамки здравого смысла и естественных ограничителей. Подписание такого межпартийного пакта сыграет свою положительную роль в российском партстроительстве».
Тем не менее, хотел того Владислав Сурков или нет, его тезис о «клубе четырех» стал достоянием общественности. Хотел ли Кремль просто подвести идеологическую базу под сложившуюся в России ситуацию или, напротив, будет подгонять политическую реальность под собственные представления, покажет время. В партиях, входящих в «клуб четырех», от серьезных комментариев пока отказываются: видимо, пытаются понять, чем грозит и какие перспективы открывает новая кремлевская установка.
