Дмитрий Левашов «Единая Россия» готовится к предстоящим в марте выборам депутатов восьми региональных парламентов. Эта кампания – первая с начала мирового экономического спада, что, несомненно, не может не отразиться на ее результатах. О том, какое влияние окажет кризис на голосование в регионах и что в этих условиях предпринимает партия власти, мы поговорили с первым замсекретаря президиума генсовета ЕР, председателем комитета Госдумы по труду и социальной политике Андреем Исаевым.
– Последние парламентские выборы были объявлены «Единой Россией» референдумом о доверии «курсу Путина». Предстоящие региональные выборы – тоже в своем роде лакмусовая бумажка настроений людей, но уже в изменившейся экономической ситуации. Ваши прогнозы?
– Соцопросы показывают, что «Единая Россия» обладает абсолютным преимуществом во всех регионах. Ни одна из служб не дает нам менее 50% голосов. Как всегда, на 2-м месте, по прогнозам, КПРФ, 3–4-е делят эсэры и ЛДПР. Важно, что, несмотря на кризис, подавляющее большинство граждан доверяет ЕР – это значит, что люди понимают, что буря не зависит от капитана корабля и его команды. От капитана и команды зависит, что будет с кораблем. А мы сегодня – самая эффективная команда, с самой внятной программой. Под «нами» я понимаю Дмитрия Медведева, Владимира Путина и «Единую Россию».
– Несложно предположить, что, выбирая местных депутатов, люди будут одновременно оценивать работу и местных исполнительных властей. А их рейтинг в регионах ведь зачастую не так уж высок...
– Можно привести в пример Смоленскую область. Мэр города в результате своей хозяйственной деятельности «заработал» антирейтинг в 80%. Местное отделение «Единой России» не стало с этим мириться и исключило его из рядов партии. Так что мы готовы не просто брать на себя ответственность, мы готовы добиваться от чиновников всех уровней исполнения ими своих обязательств перед населением, вплоть до изгнания из наших рядов, какой бы высокий пост этот человек ни занимал.
– Усилится ли сегодня конкуренция между центристами ЕР, с одной стороны, и правыми и левыми – с другой?
– Оппозиция, которая пытается в условиях кризиса изменить политическую конъюнктуру в свою пользу, не пользуется серьезной поддержкой со стороны населения. Я имею в виду не только коммунистов, но также крайне левых и крайне правых. Это показывают и опросы, и всероссийские акции 31 января. Акция «Вместе победим» стала ответом оппозиции, планировавшей марши несогласных и день народного гнева. Так вот, гневающихся несогласных оказалось примерно в пять–семь раз меньше, чем людей, поддержавших антикризисные меры президента и правительства. Сегодня население стоит перед выбором. Есть партия, которая стремится отстаивать общенациональные интересы, которая ставит государственные интересы выше частных. Это «Единая Россия». И есть структуры, которые частные интересы ставят выше национальных. Для либералов-западников это интересы отдельных личностей, бизнес-групп и сообществ. Для социалистов и коммунистов – интересы одного класса. Но мы все прекрасно помним, как после революции 1917 года этот класс был немедленно подменен у руля власти государственной номенклатурой. Для националистов, которые также являются нашими оппонентами, это попытка противопоставить этнический подход общенациональным интересам России как общности различных народов и конфессий.
– Но во время кризиса любая власть становится мишенью для оппозиции. Критика будет нарастать. Вы к этому готовы?
– Есть здравая критика, а есть истеричный визг. Кризис сейчас по всему миру. Но что-то в Америке или в Японии не слышны призывы разрушить до основания политическую систему, отменить партии и заменить демократию монархией – или наоборот. Мы должны не разрушать, а совершенствовать политическую систему. Действия наших оппонентов сегодня во многом деструктивны. Вместо того чтобы бороться с кризисом, они призывают людей бороться друг с другом. Такое уже было в нашей истории: как только Россия набирала силы, как, скажем, в 1913 году, нас тут же втягивали в различные мировые катаклизмы, борьба друг с другом становилась главным содержанием российской политики. В результате страна отбрасывалась назад, несла моральные, человеческие и экономические потери. Мы очень надеемся, что сейчас вырвемся из порочного круга, что кризис не приведет к политической дестабилизации. У нас для этого есть все предпосылки: национальный лидер, лидерство которого никто не оспаривает и который остается самым популярным политиком нашей страны, – я, как вы понимаете, говорю о Владимире Путине. И у нас есть сильный энергичный президент Дмитрий Медведев. А главное – мы имеем уникальную ситуацию, когда сильный президент и сильный премьер не соперничают друг с другом, а работают единой слаженной командой, расширяя возможности друг друга. И есть массовая народная партия, которая способна обеспечить контроль за реализацией предложенного стране курса, а также «обратную связь» от народа к власти.
– Многие говорят о том, что в условиях кризиса было бы разумно несколько умерить «объемы» демократии...
– Ситуацию власти и так контролируют. Более того, принятые меры делают существующий в России политический режим все более демократическим. Предложена мера, в соответствии с которой глава региона будет предлагаться победившей на выборах политической партией. Будет введена практика прохождения в Думу представителя партии, не преодолевшей 7-процентный барьер, но набравшей больше 5% голосов. Будет снижена численность партии, необходимая для ее регистрации... Все это свидетельствует о том, что мы – сильное государство и не боимся демократизации. И наш народ достаточно разумен, чтобы не поддаваться на провокации и легкомысленные призывы. Мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что 2009-й будет самым трудным за последнее время, во всяком случае – в этом тысячелетии. Но люди уже сейчас смогли оценить поведение власти и поведение партии в кризисных условиях. Мы помним жутчайший экономический кризис 1991 года, когда власть просто бросила население – выживайте, мол, как хотите. Мы помним 1998 год, когда буквально за несколько дней до дефолта власть убеждала людей, что все у нас замечательно. И мы наблюдаем совершенно иное поведение власти сейчас, когда она слышит проблемы людей и пытается их решить, находится в постоянном открытом диалоге с обществом. Мне кажется, люди это уже оценили. Если нам удастся сохранить такой же режим работы, сделать нашу политику еще более социально осмысленной и еще более ориентированной на развитие реального сектора экономики, а не финансовых мыльных пузырей, то мы победим и на следующих выборах. Какая бы сложная ситуация нас ни ожидала.
– Вас удовлетворяет то, как правительство реализует комплекс антикризисных мер?
– Думаю, нет таких людей, которых полностью устраивает все, что делает правительство. Особенно в такие сложные времена. Лично мне хотелось бы некоторого смещения акцентов. Я понимаю, что, наверное, были необходимы усилия по спасению банковской системы. Наверное, необходимы были разовые серьезные вливания средств в крупные предприятия – хотя бы для того, чтобы сохранить рабочие места. Но все-таки в перспективе, если речь идет о выборе – поддерживать корпорации или поддерживать отдельного человека, я бы настаивал на втором. Это самая эффективная и наименее коррупционная антикризисная мера. Что толку давать деньги предприятиям, чтобы они затарили склады продукцией, которую никто не покупает, поскольку не на что? Не эффективнее ли дать деньги людям, чтобы они эту продукцию купили? Понятно, что речь не идет о раздаче денежных знаков. У наименее обеспеченных слоев населения сейчас главная проблема – продовольственная. Мы предлагаем дать этим людям продовольственные сертификаты, чтобы они могли купить на них продукты питания. Поддержка других групп населения может быть опосредованной. Она может выражаться в том, что государство возьмет на себя часть затрат по их потребительским и ипотечным кредитам. Перспективной мне представляется идея введения специальной ипотеки для бюджетников – это, с одной стороны, обеспечит людей жильем, с другой – поддержит строительный комплекс.
Вот такие решения, направленные на конкретного человека, сейчас крайне важны, и мы их очень ждем от правительства.
