Роман Уколов.
Анна Политковская снова оказалась права в оценке отечественной системы правосудия.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Вчера коллегия присяжных Московского окружного военного суда (МОВС) единодушно вынесла оправдательный приговор обвиняемым по делу об убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской. Вердикт: следствию не удалось собрать веских доказательств вины подсудимых. Таким образом, спустя два года после открытия дела правоохранительные органы продемонстрировали полную беспомощность в расследовании крупнейшего политического убийства последнего времени.
На 19 вопросов из 20 присяжные ответили оправдательным решением, посчитав вину подсудимых, двух братьев Ибрагима и Джабраила Махмудовых и бывшего сотрудника МВД Сергея Хаджикурбанова, недоказанной. Единственный факт, признанный доказанным, – само убийство. Коллегия оправдала Хаджикурбанова и подполковника ФСБ РФ Павла Рягузова по обвинению в превышении должностных полномочий в отношении предпринимателя Эдуарда Поникарова.
Процесс по делу об убийстве Анны Политковской тянулся с ноября прошлого года. Все это время прокуроры уверяли и власть, и граждан в том, что имеют на руках неопровержимые доказательства причастности подсудимых к совершению преступления. И все это время адвокаты подсудимых заявляли о полной их невиновности.
Расследование напоминало пиар-кампанию: непрерывно крутились по каналам кадры со злоумышленником, то ли входящим, то ли выходящим из подъезда дома, где произошло убийство, мелькали на экранах фотороботы. В августе 2007 года промелькнуло сообщение, призванное продемонстрировать высочайшую оперативность следствия: 10 задержанных по делу Политковской причастны к совершению заказных убийств не только в России, но также в Украине и Латвии.
Потом наступило время сомнений: адвокаты и обвиняемые чувствовали себя все более уверенно. «Новая газета» давала сдержанные, но проникнутые беспокойством комментарии.
И вот 17 февраля гособвинение выдвинуло новую версию организации этого преступления. Прокурор Юлия Сафина неожиданно заявила, что к организации убийства причастен Лом-Али Гайтукаев – двоюродный дядя обвиняемых братьев Джабраила и Ибрагима Махмудовых. Это был признак паники: следствие показало, что зашло в тупик. Окончательно это стало ясно во время вчерашнего процесса.
Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов заявил после суда, что дело об убийстве Анны Политковской после оправдательного вердикта присяжных: «Еще раньше я согласился бы с любым решением присяжных, потому что с самого начала они зарекомендовали себя очень грамотными, серьезными людьми». Главное расследование впереди, уверен Муратов. Совладелец «Новой газеты», президент холдинга «Новые медиа» Александр Лебедев заявил вчера: «На мой взгляд, данный вердикт – это следствие несовершенства российской правоохранительной и судебной системы». Он уверен, что законодатели могли бы дать следствию больше возможностей для эффективной работы, но по непонятным причинам не сделали этого.
Председатель Союза журналистов России Всеволод Богданов говорит о чувстве стыда, которое вызывает у него единодушное решение присяжных: «Увы, мы очень далеко ушли от эйфории начала 1990-х годов, когда в обществе так много говорилось о свободе слова, когда СМИ называли «четвертой властью», и, на мой взгляд, в данном случае происшедшее – это позор власти».
Причины поражения правоохранителей в процессе – вопиющий непрофессионализм. Вместо убедительных доказательств, полагает член Московской городской коллегии адвокатов Олег Щербаков, «присяжным заседателям наверняка предлагались оперативные разработки этих людей»: «Но это не есть доказательства.
 Братья Махмудовы – за сутки до оглашения вердикта. Фото Reuters |
В полной мере. И поэтому такие доказательства были легко разбиты адвокатами перед коллегией присяжных в прениях. Эти доказательства были скорее всего получены при очень сомнительных обстоятельствах, с точки зрения Уголовно-процессуального кодекса. Я слышал, как один из адвокатов заявил: пусть мне обвинение покажет, что мой подзащитный хоть какое-то отношение имел к Политковской! Если вы это скажете, я готов признать свою вину. Среди свидетелей в основном наверняка была толпа оперов, кто еще мог там что-нибудь путное сказать, кроме оперов, которые во всем уверены – по роду своей службы...»
Хотелось бы сказать, что результат процесса – беспрецедентный случай для нашей правоохранительной системы. Однако вся беда, что он – прецедентный. Недоказательство преступлений стало в России системой. Очевидно, страна была бы потрясена, если бы преступление оказалось раскрыто. Потрясения не случилось.
Все эти годы нас убеждали в том, что спасение – в перестановках, в перепланировках, в административных реформах. Очевидно, дело в другом. В глубинном непонимании правоохранительными органами своего предназначения. И, добавим, нетребовательности граждан. Не готовых пока потребовать от власти защиты. Не понимающих, что если беззащитны журналисты, то вдвое беззащитнее становятся они сами.
