Анатолий Пчелинцев
В день покровителя ВДВ пророка Илии единство армии и Церкви проявляется особенно зримо.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)
Введение института военных священников в принципе уже давно в России назрело. Однако, на мой взгляд, то, как это сейчас пытаются сделать, непродуктивно. Президент Дмитрий Медведев озвучил цифру в 10% от личного состава – если набирается в части такое число военнослужащих, принадлежащих к той или иной конфессии, то они могут потребовать для себя священнослужителя. Ну а если наберется не 10, а 9%?
Если мы говорим о правовом государстве, а Конституция (ст. 2) считает права человека высшей ценностью, то почему тогда права религиозных меньшинств должны ущемляться? Уж лучше тогда сделать, как было в царской армии, – там был институт военных священников, но представители религиозных меньшинств, например лютеране, имели право беспрепятственно встретиться со своим священнослужителем. К примеру, если в военном округе есть среди католиков ответственный за духовное окормление военнослужащих, принадлежащих к этой конфессии, то пусть он ездит по частям и этим занимается. Я в начале 1990-х годов был во всех трех военных академиях США, где изучал опыт военного духовенства. В Колорадо-Спрингс, например, было девять капелланов разных религий и конфессий, в том числе был и православный священник в звании капитана. И я спросил его, сколько военнослужащих он духовно окормляет. Он ответил, что девять человек. То есть на девять человек в огромной военной академии правительство США выделяет капеллана, платит ему приличное денежное вознаграждение – таким образом государство реально гарантирует свободу совести.
А у нас что предлагается? Скорее всего у всех, кроме православных, возникнут проблемы. Сомневаюсь, что в каждой части наберется даже 10% мусульман. Я бы создал координационный совет при Министерстве обороны, куда бы включил представителей всех крупнейших религий и конфессий – по крайней мере тех, которые есть в Совете по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ. А там помимо православных мусульман, иудеев и буддистов есть протестанты и католики. Почему бы им тоже не предоставить возможность заниматься духовным окормлением военнослужащих?
Во-вторых, я бы изменил ст. 8 Закона «О статусе военнослужащего» – в ней есть пункт 4, который гласит, что «командование воинских частей не обеспечивает соблюдение свободы совести военнослужащих». Это противоречит ст. 28 Конституции, которая каждому дает на это право. Я уже писал в «НГ», что даже статус военнопленного, согласно Женевской конвенции 1949 года, в смысле права на реализацию свободы совести лучше, чем статус российского военнослужащего!
И в-третьих, прежде чем что-то вводить, нужно сделать правила игры прозрачными. Указ президента или распоряжение министра – это еще не законы, а все-таки ведомственные акты. Армия – это очень специфический организм. Принцип ее устроения – единоначалие и дисциплина. Непродуманные действия по введению института военных капелланов могут вызвать негативные последствия. Вместо того чтобы сплачивать армейский коллектив как единый организм, это может внести в него разлад. Может появиться религиозная дедовщина, когда религиозное большинство будет притеснять религиозное меньшинство. Я с такими случаями уже встречался. По сути, эта та же проблема, что и в государственной школе. Поэтому здесь нужен очень осторожный подход.
Еще раз подчеркну, что нужно сначала подготовить нормативную базу – хотя бы принять положение о военном и морском духовенстве в Вооруженных силах Российской Федерации. Это должна быть последовательная и комплексная работа – сначала нужна общая концепция, потом законодательство, а потом уже это дело потихонечку внедрять. А не так, как говорит министр Анатолий Сердюков, – мы уже направляем военных священников в те части, которые несут службу за рубежом. А какие у этих военных священников будут права, обязанности? Это же надо все прописать в законе. Может быть, они там начнут всякое инакомыслие подавлять – изживать всех, кто не православный? Тогда мы вместо единого сплоченного военного организма получим раздрай.
