Игорь Милютин Позиция, которую заняла глава Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Элла Памфилова в связи с ситуацией, сложившейся вокруг журналиста Александра Подрабинека, вызвала острую реакцию и в гражданском обществе, и в структурах власти. Эксперты же обнаружили в действиях Памфиловой «совковый менталитет» и способность к резкой перемене позиции.
Суть конфликта, напомним, в том, что антифашистское движение «Наши» организовало санкционированный многодневный пикет возле дома журналиста Александра Подрабинека в знак протеста против его публикации в одном из интернет-изданий, в которой г-н Подрабинек, по мнению «Наших», оскорбил не только ветеранов Великой Отечественной, но и всех граждан России. Госпожа Памфилова от имени всех членов возглавляемого ею Совета при президенте по содействию развитию института гражданского общества в специальном заявлении осудила действия «Наших», обвинив их в «травле» и «экстремизме». Что, в свою очередь, вызвало возмущение не столько «Наших», сколько экспертов, крайне удивившихся такой «терминологии», широкой общественности и даже ряда членов совета, с которыми, по их словам, текст заявления не был согласован. По крайней мере в первоначальном варианте заявления, выложенном на официальном сайте совета и републикованном одним из интернет-ресурсов, ни слова не говорилось о том, что Совет по правам человека осуждает откровенно хамские высказывания г-на Подрабинека. Текст был отредактирован в этом духе уже после того, как первый вариант широко разошелся по Сети. А по некоторым данным, отредактирован текст был после звонка Элле Памфиловой одного высокопоставленного чиновника.
Тем не менее конфликт вышел на новую стадию: Элла Памфилова заявила, что намерена написать заявление в прокуратуру с требованием дать правовую оценку действиям «Наших» и пообещала предоставить туда ряд неких «доказательств» того, что деятельность движения выходит за рамки правового поля. Желание обратиться в прокуратуру со стороны Памфиловой не как частного лица, а как руководителя совета при президенте, призванного искать компромисс между структурами гражданского общества, а не принимать однозначно одну из сторон, вызвало недоумение во власти, в экспертной среде и среди коллег Памфиловой – правозащитников.
Вчера неназванный источник агентства Интерфакс в Кремле выразил недоумение по поводу того, что «совет, который должен представлять интересы разных спектров гражданского общества, помогать им находить решения в спорных ситуациях, занял позицию одной из сторон конфликта». По его мнению, «такой подход не соответствует принципам гражданского общества, девальвирует саму идею совета и ставит в сомнительное положение его руководителя». Кроме того, кремлевский источник Интерфакса отметил, что «попытки использовать угрозу обращения в прокуратуру как аргумент в споре, мягко говоря, мало напоминают открытую дискуссию, за которую так ратует Памфилова».
«Тенденциозным» назвал заявление совета и директор Центра политической конъюнктуры России Алексей Чеснаков. «Во-первых, совет при президенте не должен требовать от общественных организаций приводить формы своей деятельности в соответствие с видением членов этого совета, – говорит политолог. – Пикеты, митинги и демонстрации разрешены Конституцией, и ни один совет не может требовать ограничить права общественных организаций. Это по меньшей мере антидемократично, а по сути – антиконституционно. Во-вторых, совет вряд ли имеет право трактовать Конституцию и федеральные законы, поскольку для этого есть соответствующие суды. Так что если уж говорить по сути оценок, сделанных сторонами конфликта, одной из которых на самом деле уже стал совет, то прокуратуре в первую очередь стоит разобраться именно с заявлением совета, который явно превышает свои полномочия».
А член Общественной палаты Ольга Костина считает, что намерению Эллы Памфиловой обратиться в прокуратуру для того, чтобы наказать «Наших» и защитить Подрабинека, не стоит придавать слишком большого значения. «Госпожа Памфилова уже сделала заявление от имени совета, которое оказалось – будем называть вещи своими именами – подложным. Потому что оно не было согласовано со всеми членами совета. А уважать мнение большинства гражданка Памфилова, видимо, не считает для себя возможным. Я скажу больше: одному из членов совета, который посмел с ней не согласиться, госпожа Памфилова лично звонила и пыталась оказать давление. Поэтому большой вопрос, насколько серьезно отнесутся к заявлениям госпожи Памфиловой в прокуратуре. Более того, большой вопрос, насколько это вообще вяжется с ее должностью и принципами работы совета».
Алексей Чеснаков так оценил намерение Эллы Памфиловой обратиться в прокуратуру за защитой Подрабинека: «Это очень напоминает традиционное стукачество и является не чем иным, как рудиментом совкового, какого-то обкомовского менталитета, – уверен Чеснаков. – Сначала необходимо проверить все факты, разобраться, как минимум выехать на место, выслушать участников конфликта и уже потом принимать взвешенное решение». По мнению г-на Чеснакова, такие поспешные высказывания и заявления, которые делаются сейчас от имени совета, отражают «узкокорпоративные интересы, дискредитируя саму идею этого совета».
Надо отметить, что за неделю, прошедшую с момента опубликования первого варианта заявления совета по поводу Подрабинека, позиция Эллы Памфиловой претерпела значительные изменения. Если сначала ее поддержка «независимого журналиста» от «травли» и «экстремизма» была безоговорочной и фактически делала из Подрабинека «мученика свободы слова», то в своих последних из многочисленных интервью Элла Памфилова была вынуждена признать, что и ей позиция человека, называющего ветеранов «вертухаями», отвратительна. То есть действия институтов гражданского общества, каковыми являются и «Единая Россия», и движение «Наши», обративших внимание на недопустимость пересмотра истории в духе Подрабинека, явно возымели действие.
