Леонид Поляков
Фото Reuters
Первая годовщина воссоединения Крыма и Севастополя с Россией – безусловно, ключевое и поворотное событие всего постсоветского времени. Событие, в котором мы наконец-то осознали и опознали себя уже не в качестве потерпевших от крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века, но в роли тех, кто способен противостоять ей, придавая новую жизнь главному сокровищу нашей истории – русскому миру.
Что особенно важно, в этом событии наглядно проявилась встречная воля двух неразрывных частей дважды буквально по живому разделенного народа. А ведь казалось, что после хрущевского «подарка» в 1954 году и беловежской денонсации Союзного договора в декабре 1991 года Крым с Севастополем потеряны навсегда. Необратимо. Но история предоставила шанс и… случилось невероятное. Однако сегодня, год спустя, когда улеглась буря эмоций, в этом невероятном и случайном можно начать различать и фатальную предсказуемость, и волевую решимость, и даже торжество справедливости – такой нечастой гостьи в мировой истории.
Первое, что различимо за видимостью случайного, – неизбежность финального столкновения двух категорически разных идеологем, двух мировоззрений, двух образов жизни. Универсализма и открытости русского мира в крымско-севастопольской миниатюре, с одной стороны, и воинственного национализма – с другой. Все 23 года искушение агрессивной этнократии, охватившее практически все постсоветские государства, все больше и больше втягивало в свой роковой водоворот новую украинскую элиту и значительную часть украинского общества. В результате, не удовлетворившись лукавой кучмовской формулой «Украина – не Россия», самая близкая нам и все еще братская, но охваченная майданным безумием страна попыталась самоопределиться как «анти-Россия».
Свержение законного президента Януковича, трактуемое нынешней украинской властью как апофеоз «революции достоинства», на самом деле оказалось финальным аккордом выпестованной извне и пересаженной в украинскую душу иррациональной русофобии. И не случайно первым же актом самозванной власти оказалась отмена права на русский язык, то есть фактическая отмена права быть русским в Украине.
Именно этот акт откровенного унижения человеческого достоинства миллионов сограждан и разорвал тот негласный пакт нерушимости границ, на котором основывается независимая государственность бывших союзных республик. Легитимность их решения о выходе из состава СССР определяется одним-единственным обстоятельством – сохранением мира между всеми народами бывшей сверхдержавы. Объявление войны в любой форме (запрет на использование родного языка – одна из форм) любому народу автоматически разрушает государство и автоматически включает базовый принцип ООН – право народа на самоопределение.
Но это право еще должно было быть подтверждено как самим народом, против которого фактически объявлена война, так и Россией как хранительницей русского мира. И за таким подтверждением дело не стало: 16 марта 2014 года триумфально прошли референдумы о будущем статусе в автономной республике Крым и городе Севастополе. За вхождение в состав России высказались 96,77% крымчан и 95,65% севастопольцев. И уже 18 марта заявка этих новых субъектов международного права на вхождение в состав Российской Федерации была удовлетворена. Президент России Владимир Путин, опираясь на волю абсолютного большинства россиян, внес в российский парламент конституционный закон о возвращении Крыма и Севастополя в Россию.
В этом мужественном акте российского президента высветилась совершенно новая роль России в постсоветском мире. Всем (нам самим прежде всего) стало ясно, что попытки задвинуть ее куда-то на второй, третий планы мировой политики бессмысленны и контрпродуктивны. Россия возвращается как мировая держава, способная защищать свои национальные интересы и свои нравственные принципы во всех случаях и всеми возможными средствами. И арсенал (в прямом и переносном смысле) этих средств достаточно широк для того, чтобы противостоять любым попыткам любой новой «Антанты» подчинить нас своему диктату.
Нас пугали непомерной ценой, переводя ситуацию нравственного выбора в модальность коммерческой сделки. Нам предлагалось буквально продать часть русского мира, боровшегося за право не только жить достойно, но и просто – за право жить. Фактически нам предлагали разменять свою душу на мелочь материальных благ. И на самом деле это была последняя проверка: уступи мы, поведи себя чуть прагматичнее, чуть сговорчивее – и ловушка захлопнулась бы навсегда. Не было бы у нас никакой будущей истории, потому что, одумавшись, насмотревшись на пылающий, разбомбленный Крым, не простили бы этого предательства ни мы себе сами, ни нам – наши потомки. Если бы они вообще захотели числить себя нашими потомками.
Вот на самом деле какова была цена нашего выбора. Вот через какое испытание мы прошли. И вот что было на кону судьбы в тот памятный день 18 марта 2014 года, когда Владимир Путин, Сергей Аксенов, Владимир Константинов и Алексей Чалый подписали Договор о воссоединении Крыма и Севастополя с Россией.
Это безупречно правовое и безупречно моральное решение дает нам сегодня возможность по-иному взглянуть на время, прошедшее с момента распада СССР. Эмоция раздражения, сожаления, ностальгии должна уступить место совершенно другому настрою. Настрою нового мужества, новой веры, новой решимости. Не прошлое время, а время будущее уже год как установилось в России. Время новых преодолений. Крымское время, пролегающее по Севастопольскому меридиану.
