Волкан Оздемир
Фото Reuters
Сегодня в Петербурге состоится встреча между Владимиром Путиным и Реджепом Тайипом Эрдоганом, имеющая беспрецедентное геополитическое значение. Это не только первый зарубежный визит президента Турции после неудавшейся попытки госпереворота, но и первая встреча с российским лидером после катастрофического охлаждения отношений между странами.
Интересно отметить, что сближение Москвы и Анкары всегда происходит на фоне их неудачных отношений с Европой или США. Геополитический треугольник между Западом, Анкарой и Москвой выглядит еще более актуальным сегодня. Внешняя политика Кремля сталкивается с интересами Запада, особенно в Украине и акватории Черного моря, результатом чего стали изоляция и экономические санкции против России.
Турция также близка к изоляции во внешней политике: ее традиционные союзники в НАТО поддерживают в Сирии Партию демократического союза (ПДС) – филиал Рабочей партии Курдистана (РПК), причастную к регулярным терактам в стране.
Начав воздушную операцию и поддержав курдов в Сирии, Россия попыталась сблизиться с Западом и отвлечь внимание от Украины. В то же время Турция развивала отношения с Украиной и пересмотрела политику на Черном море. В Анкаре даже задумались о том, чтобы изменить Конвенцию Монтре 1936 года, устанавливающую режим прохода в черноморских проливах. Если эта идея будет поддержана, то военным кораблям третьих стран разрешат использовать акваторию, что сильно навредит интересам России.
В связи с этим нетрудно предположить, что главными темами петербургской встречи станут события в Сирии и вокруг Черного моря. Как Сирия является главным внешнеполитическим приоритетом для Турции, так и Украина и Черное море – для России. Вмешательство Москвы в сирийскую кампанию и уничтожение российского Су-24 турецкими ВВС обернулись кризисом в отношениях, продолжавшимся семь месяцев. Но даже после потепления проблема до сих пор не решена.
Ключевой вопрос заключается в том, прекратит ли Москва поддержку сирийских курдов в обмен на отказ Анкары от попыток свержения режима Башара Асада. Решение проблемы открывает весьма позитивные перспективы не только для восстановления экономических связей, но и для политического сотрудничества на Ближнем Востоке, включая Сирию. При этом Турция также должна прекратить помощь радикальным вооруженным группам, борющимся с правительственной армией, и подтолкнуть радикалов к диалогу с властями. Такой консенсус имеет перспективу, он позволит подорвать планы Запада по созданию «курдского коридора» в Северной Сирии в рамках проекта Большого Ближнего Востока. И Анкаре, и Москве нужна единая и стабильная Сирия, и, если усилия провалятся, развал Сирии возымеет крайне негативные последствия для Турции.
Сближение Турции и России возможно и в Черном море. Сохранив Конвенцию Монтре, две страны способны закрыть Черное море для военных флотов третьих стран и предотвратить любые конфликты в регионе.
Не менее важной темой на переговорах станет энергетическое сотрудничество. Газовые отношения, являющиеся фундаментом многостороннего диалога, служат интересам обеих стран при условии поддержания взаимовыгодных инвестиционных возможностей. Теперь же открылась возможность завершить «Турецкий поток» в новых условиях.
Турция, которая намерена стать центром распределения энергоресурсов благодаря выгодному географическому положению, заинтересована в новом проекте. В свою очередь, Россия может укрепить позиции на европейском рынке газа в качестве поставщика, закончив новый маршрут в обход Украины. Мощности трубопровода в 31 млрд куб. м достаточно для турецкого и южноевропейского рынков. 14 млрд куб. м доставят по беспрерывной трансбалканской линии, чтобы избежать транзитных рисков, связанных с Украиной, и почти столько же – в страны Юго-Восточной Европы, а также Италию. Как известно, «Газпром» ведет переговоры с Европейской комиссией по поводу использования полной мощности трубопровода OPAL и строительства «Северного потока-2» (55 млрд куб. м). Если проект «Северный поток-2», предполагающий строительство газопровода через Финляндию, Данию, Швецию и Германию, потерпит неудачу, вероятность «Турецкого потока» вырастет.
Не стоит забывать, что после распада СССР и до ноябрьского инцидента с самолетом турецко-российские отношения, переросшие в плодотворное экономическое сотрудничество, базировались на торговле энергоносителями. Если же удастся реализовать перечисленные выше проекты, то откроется перспектива для укрепления взаимных геополитических интересов.
Объективно можно утверждать, что для Турции открывается новая эпоха. В международных отношениях после попытки путча Анкара скорее всего изберет более сбалансированный путь. Что касается Ближнего Востока, то агрессивная, расчетливая, но оказавшаяся безуспешной концепция неоосманизма, вероятно, будет заменена на политику, уважающую территориальную целостность соседей Турции. На фоне ухудшения отношений с ЕС Турция активизирует участие в Евразии и, вероятно, также обратится к Китаю и России в попытке выстроить более тесные экономические и политические отношения с партнерами.
Несмотря на естественные различия между Россией и Турцией, страны имеют немало общего в геополитическом понимании мира. Две великие евразийские державы всегда были в контакте с Европой, но ей не принадлежали. Очевидно, что после попытки госпереворота Турция столкнется с огромными вызовами в отношениях с Западом.
Анкара рано или поздно начнет проводить более независимую от Запада внешнюю политику, особенно принимая во внимание угрозу со стороны РПК. Принимая во внимание шаткость положения в Турции, у России появляется много рычагов для выстраивания будущего партнерства. Отказавшись от поддержки сирийских курдов, Москва сделает первый шаг к стратегическому партнерству с Анкарой. Итоги саммита покажут, готова ли Россия перевернуть страницу и положить начало новой эпохе, которая определенно станет больше, чем рядовой «перезагрузкой» с Турцией.
