Госдума разделила адвокатов по закону

Фото сайта minjust.ru

Адвокатов, лишенных статуса «по неблаговидным причинам», предлагают не допускать к представительству в судах. Соответствующая поправка принята Госдумой в ходе второго чтения законопроекта об адвокатуре. В юридическом сообществе новелла встретила неоднозначное отношение. Ряд экспертов настаивают, что она выглядит жестче, чем нормы Уголовного кодекса (УК). Другие эксперты отмечают, что новое правило вряд ли сможет действовать на практике.

Госдума уже одобрила во втором чтении поправки в закон об адвокатуре, предложенные группой сенаторов во главе с председателем комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андреем Клишасом. Изменениям подвергся раздел о приостановлении деятельности адвокатов, установлено и право защитников работать за «гонорар успеха». Кандидаты и доктора юридических наук, которым присвоено звание «Заслуженный юрист РФ», освобождаются от сдачи экзамена на адвоката.

Были приняты и такие поправки, которые вызвали дискуссию. Например, введено ограничение на судебное представительство для тех адвокатов, статус которых был прекращен по «неблаговидным причинам». Среди таковых «ненадлежащее исполнение своих обязанностей перед доверителем, разглашение конфиденциальной информации доверителя, нарушение норм Кодекса профессиональной этики, совершение умышленного преступления». Часть депутатов выступили против такого предложения, указав, что оно «нарушает конституционные права на труд и свободное использование способностей».

По словам депутата ГД Валерия Гартунга («Справедливая Россия»), получается, что раз представителем в суде позволено быть любому человеку, то лишенный статуса адвоката гражданин оказывается пораженным в правах. Гартунг напомнил, что на это должно быть вступившее в силу решение суда, применившего статьи УК, где прописано наказание о запрете на профессию. Клишас парировал это заявление аргументом, что, мол, необходимо защитить «конституционное право граждан на квалифицированную юрпомощь».

Эксперты действительно опасаются злоупотреблений, напоминая о далеко не единичных случаях, когда неугодных адвокатов лишали статусов по надуманным предлогам. А поводом может послужить даже публичное осуждение другого защитника. И хотя ГД частично прислушалась к мнению адвокатуры, указав конкретный перечень оснований для лишения статуса, всех проблем это не решило. Адвокат Нвер Гаспарян пояснил «НГ», что норма изложена чересчур категорично: «Основания для лишения статуса могут быть самые разные, включая достаточно сомнительные, но главное, это не может быть основанием для пожизненного запрета на представительство в суде».

Адвокат Евгений Тонков отметил, что такая норма выглядит как наказание, по своим правовым последствиям тождественное ограничениям из статей 44 и 45 УК. «При этом лишение права заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью в качестве основного наказания устанавливается на срок от года до пяти лет, а в качестве дополнительного – от шести месяцев до трех лет», – уточнил он, указав на большую жесткость поправок по сравнению даже с уголовным законом. Тонков опасается, что органы, которые будут применять индивидуальные запреты на право представительствовать в судах, смогут использовать это как инструмент для устранения неугодных адвокатов.

Адвокат Сергей Краузе пояснил «НГ», что «такое регулирование правоотношений в сфере судопроизводства не вполне отвечает общественным интересам». Эксперт подтвердил, что есть риск толкования подобных ограничений в качестве бессрочных. «Ограничение представительства для лиц, имеющих судимость за умышленные преступления, возможно, было бы уместным, если бы распространялось на всех лиц, а не только адвокатов, статус которых прекращен», – отметил эксперт.

Вице‑президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Михаил Толчеев напомнил, что Конституционный суд уже не раз разъяснял: прекращение статуса адвоката не столько наказание, сколько констатация сообществом того факта, что «человек не соответствует требованиям, предъявляемым к адвокату». Так что введение дополнительных ограничений для того, кто больше не состоит в корпорации, можно расценить как не вполне удачную попытку обеспечить профессионализацию судопроизводства, заметил он, усомнившись в реализации данного ограничения до тех пор, пока не заработает концепция регулирования рынка юридических услуг.

Вице‑президент Федерального союза адвокатов России Алексей Иванов считает, что поправка выглядит обоснованной, согласившись, что она, возможно, принята в контексте будущей реформы системы юрпомощи, когда судебным представительством смогут заниматься только адвокаты. Но пока норма действительно не является полноценной, ведь суд, даже если адвокат лишен статуса, не обязан это проверять, у судов просто отсутствуют соответствующие реестры. «Например, в гражданском процессе в суде достаточно предъявить надлежащим образом оформленную доверенность и, если это необходимо, диплом о высшем образовании. Адвокатам, думаю, беспокоиться не стоит, поскольку лишение статуса не является пожизненным – в некоторых случаях через год уже можно вновь сдавать квалификационный экзамен», – пояснил Иванов.

Президент ФПА Юрий Пилипенко, с одной стороны, заявил, что «хотя происхождение этой нормы нам неизвестно, но цели ее имплементации понятны, а вот объем регулирования чрезмерен». При этом на этапе обсуждения поправок ФПА обращалась к Клишасу с просьбой о наделении нормы большей определенностью, что в принципе и было сделано. Поэтому, с другой стороны, Пилипенко отверг опасения коллег насчет пожизненного лишения права на представительство, подтвердив, что лишенный статуса адвокат уже через год может претендовать на его возвращение.