Процессуальной реформе подбирают рамки

Графика pixabay.com

Федеральная палата адвокатов (ФПА) подготовила для Госдумы отрицательный отзыв на законопроект Верховного суда (ВС), в котором предлагается ограничить двумя месяцами срок кассационного обжалования приговоров. В ФПА заявили, что поправка ухудшит положение осужденных, для жалоб которых сейчас не установлено никаких сроков.

«Проект не учитывает специфику уголовного процесса, противоречит логике определения в нем пресекательных сроков и не содержит обоснования предлагаемых изменений», – говорится в отзыве ФПА, который направят в Госдуму.

Введение принципа сплошной кассации с октября 2019-го стало большим достижением. Но теперь поправки ВС нивелируют начатую им же реформу, ухудшая положение осужденных, утверждают адвокаты. Потому что возможность исправления судебной ошибки ставится в зависимость от формально определенного срока, тем самым «ослабляя эффективность кассационного производства и снижая вероятность ее устранения».

Напомним, что ВС все же предлагает установить правовой механизм, позволяющий восстанавливать пропущенный «по уважительным причинам» срок. У опоздавших останется право на кассацию и после двух месяцев, но рассмотрят ее по выборочному принципу. ФПА указывает, что это ненадежная гарантия, поскольку решение зависит от усмотрения судьи. Кроме того, вопрос о восстановлении срока рассмотрит суд, как раз и вынесший обжалуемый приговор.

В ВС считают, что установление дедлайна упорядочит процедуру кассационного производства, гарантирует соблюдение разумных сроков и оперативное восстановление нарушенного права. Адвокаты не согласны: сужение сферы применения сплошной кассации «не имеет адекватного доктринального и нормативно-правового обоснования». К примеру, говорится в отзыве ФПА, право на разумный срок судопроизводства не может иметь приоритета перед правом на защиту. При этом в постановлении пленума ВС от 2016-го о том же сроке судопроизводства сказано, что он начинается с момента уголовного преследования и заканчивается после итогового решения суда. Значит, обжалование вступивших в законную силу приговоров не может влиять на исчисление разумного срока и тем более его нарушать.

В ФПА отметили, что не поняли, в чем же заключается упорядочивание процедуры обжалования, которое обещает ВС. Адвокаты назвали неуместной ссылку ВС на наличие пресекательных сроков при кассационном обжаловании в других формах судопроизводства – гражданском и арбитражном, где отсутствует потребность в наделении одной из сторон дополнительными гарантиями. В уголовном же судопроизводстве, напомнили в ФПА, ограниченный срок подачи надзорной жалобы при ухудшении положения осужденного или оправданного составляет один год.

Как полагает адвокат Вячеслав Голенев, ВС не прочитал рост судебной нагрузки. В основе процессуальной реформы, напомнил он,– стремление разгрузить судебные коллегии самого ВС от потоковых жалоб, однако «не учли, что в созданные суды прилетят жалобы по старым приговорам». По информации Голенева, среди заключенных знают о возможности «отправить касатку» в новые инстанции. Он считает, что отсутствие срока на обжалование для подсудимого должно остаться, а сроки для прокуроров можно сделать меньше. Эксперт напомнил, что когда обвиняемым назначают госзащитников, те часто заканчивают работу на стадии апелляции. У человека будет всего два месяца, чтобы найти адвоката по соглашению или самому составить жалобу, а в неволе это реализовать сложно.

Советник ФПА Сергей Насонов тоже считает: законопроект «отражает опасения ВС, что недавно созданные кассационные суды общей юрисдикции не справятся с потоком жалоб» в режиме сплошной кассации. Там нет фильтра, отсекающего подавляющее число жалоб в связи с дефектами аргументации, как в выборочной кассации. Принятие поправок, по мнению Насонова, не дезавуирует проведенную реформу полностью, поскольку сплошная кассация, пусть с ограничением сроков подачи жалобы, не отменяется. «Однако само решение организационных, кадровых и других проблем путем ограничения прав участников уголовного судопроизводства представляется концептуально неверным. Это решение проблемы негодными средствами», – заметил он. Необходимо наращивать ресурсные возможности кассационных судов общей юрисдикции через возможное увеличение их числа, а не ограничивать доступ в них. На вопрос «НГ», чем обусловлен выбор двухмесячного срока, Насонов ответил, что ничем.

Среди адвокатов есть и те, кто поддерживает позицию ВС. Вице-президент Федерального союза адвокатов РФ Алексей Иванов считает введение ограничительного срока разумным шагом. Он напомнил, что его отсутствие не раз вызывало критику со стороны Европейского суда по правам человека, который из-за этого признавал российскую процедуру кассационного производства по уголовным делам недостаточно эффективным средством правовой защиты. По изначальному замыслу процессуальная реформа должна повлечь более тщательную проверку вынесенных судебных решений. «Одновременно законодатель, безусловно, вправе ужесточить требования к самому порядку кассационного обжалования и ограничить право сплошной кассации определенным сроком. Это вполне соответствует позиции ЕСПЧ и должно положительным образом сказаться на соблюдении принципа правовой определенности вынесенных приговоров», – пояснил эксперт.

Срок же в два месяца соответствует сроку подачи кассационной жалобы, установленному Арбитражным процессуальным кодексом. Однако, заметил Иванов, уголовное судопроизводство отличается от гражданского и арбитражного. Гарантии участников уголовного судопроизводства должны быть намного серьезнее. «Срок в два месяца, предлагаемый ВС, скорее направлен на снижение загрузки суда кассационной инстанции и не отвечает принципу справедливости. Мое мнение: срок может быть установлен, но он должен составлять минимум шесть месяцев», – подчеркнул эксперт.