Корпорации защитников грозит масштабная чистка

Запрет на судебное представительство последует за лишением статуса адвоката. Фото PhotoXPress.ru

Юристы, лишенные статуса адвоката за проступки или этические нарушения, лишаются и права на представительство в судах. Как выяснила «НГ», предполагалось, что данная норма закона об адвокатуре впишется в рамки той реформы рынка правовой помощи, концепцию которой готовило Министерство юстиции. И ужесточение требований компенсируют введением «адвокатской монополии». В корпорации заговорили об угрозе зачистки от чрезмерно активных или неугодных защитников, а в целом – от так называемых оппозиционеров.

Данная норма закона об адвокатуре вступила в силу с марта этого года, хотя принята была еще в 2019-м. Нынешние положения, по мнению экспертов, означают полное и, видимо, пожизненное отлучение от профессии защитников, провинившихся перед властью или своим руководством.

Поводом для прекращения статуса при этом может оказаться любая ситуация. В связке с новой нормой закона дисциплинарные наказания рискуют превратиться в механизм расправы с неугодными.

Напомним, что, с одной стороны, адвокатское сообщество в лице своих официальных структур постоянно взаимодействует с государством, а с другой – отдельные представители сословия своими действиями явно вызывают неудовольствие у власти. Например, многочисленные команды защитников, которые обеспечивают юридическую поддержку задержанным на митингах активистам или не допущенным до выборов кандидатам. И среди самих адвокатов заметен раздел на так называемых либеральных, то есть оппозиционно настроенных, и в целом лояльных действующей системе.

«НГ» спросила экспертов, почему против давно известной нормы о запрете на профессию защитники стали выступать уже после ее вступления в силу, а не заранее. И не связано ли это с тем, что до последнего предпринимались попытки договориться с властью. Член Ассоциации юристов России Коба Оржония категорически заметил, что новация вредная и антиконституционная. «Как говорят авторы законопроекта, он не закрывает доступ бывшим адвокатам к консультированию без выхода в суды. Но на практике никакой человек не будет нанимать «полуадвоката», – подчеркнул он. То есть для лишенцев фактически наступает профессиональная смерть. Оржония сказал, что между собой юристы связывают новую норму закона с «зачисткой» адвокатуры, в обиходе и термины «кастрация», «волчий билет» и т.д.

Но в реальности, по его словам, пока не ясно, как будут реализовывать такие решения. Например, в общедоступном реестре адвокатов не указывается, по каким конкретно основаниям адвокат лишился своего статуса, а это может стать поводом для затягивания процесса на период направления судом соответствующего запроса. Но уже понятно, что неизбежны и перегибы, и злоупотребления, поскольку фразу «неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем» можно толковать как угодно. Оржония сообщил «НГ», что некоторые возмущенные нормой закона адвокаты готовы оспаривать ее в Конституционном суде.

По словам управляющего партнера юридической компании AVG Legal Алексея Гавришева, эту новацию исключительно негативного содержания целесообразно отменить. Он убежден, что в реальности лишившиеся статуса адвокаты будут целиком отлучены от юридической профессии. Но на первых порах после принятия этой нормы «не столь очевидными были ее возможные последствия». И только после разного рода дискуссий стало очевидно, что такое положение закона в целом противоречат Конституции. Этим Гавришев и объяснил запоздалую реакцию юридического сообщества.

«Норму можно признать революционной, поскольку государство вводит ограниченный запрет на профессию», – заметил «НГ» адвокат Владимир Постанюк. Он обратил внимание, что такая правовая конструкция налагает за одно и то же деяние два вида наказания – прекращение статуса адвоката и лишение права быть представителем в суде на неопределенный срок. Но перечень оснований для лишения статуса мало того что не является закрытым. На деле это вообще вовсе не регламентированные в законе указания, а множество действий или бездействие защитника, которые установлены квалификационной комиссией адвокатов в качестве негатива. «Лишение права заниматься определенной деятельностью как наказание – это компетенция суда, так что и здесь очередное противоречие», – сказал эксперт. При этом нормы Кодекса профессиональной этики адвоката приобретают силу закона, что само по себе беспрецедентно, потому что они принимались сообществом для регламентации прежде всего корпоративных взаимоотношений. В статье закона, кроме того, не конкретизировано, в каких именно судах лицо, лишенное статуса адвоката, не может быть представителем. Не поясняется, почему вводится запрет быть представителем только в судах, но не запрещается иная форма оказания юрпомощи. И распространяется ли запрет на тех, кто покинул ряды адвокатуры до марта.

В Федеральной палате адвокатов (ФПА) РФ предвидят сложности с реализацией новеллы, но подчеркивают, что «в нынешнем виде она в общем-то и не должна работать». Например, потому, что вопросы об участии в судебных процессах определяются процессуальным законодательством, а не законом об адвокатуре. По словам президента ФПА Юрия Пилипенко, сложная в понимании и применении норма толком и не обсуждалась с адвокатским сообществом до принятия законопроекта. Тот поступил на рассмотрение Госдумы весной 2018-го, в январе 2019-го был принят в первом чтении. Как заявил Пилипенко, вошедшие в него предложения «прошли тщательный анализ на различных площадках ФПА». Но на этапе второго чтения были приняты еще 26 поправок, в числе которых и введение запрета на судебное представительство для бывших адвокатов. «Новелла вызвала у нас недоумение, мы, мягко говоря, не приветствовали ее включение в законопроект», – пояснил Пилипенко. Но оснований для паники, по его мнению, нет, так как человек, у которого это право будет изъято, «может заниматься другой юридической многообразной деятельностью».

Адвокат Борис Золотухин тоже считает заработавшие поправки «мертворожденными», поскольку «требования к представителям в судебных процессах сформулированы в процессуальных кодексах, а в них изменения не внесены». К тому же полностью отсутствует механизм проверки представителей на наличие именно данного основания для их отвода, да и нет обязанности судьи проводить такие проверки. «Единственный смысл этих поправок вижу в том случае, если государство реализует концепцию «адвокатской монополии» на судебное представительство», – пояснил Золотухин.